Дед был боевым офицером, человеком особой закалки

Однажды в командировке в самую что ни на есть российскую глубинку я разговорился с таксистом.

«Ну что, — простодушно делился он, — в жизни я всего уже достиг: на квартиру заработал, машину купил и дочку замуж выдал. Можно и помирать, а что?». Заметно было, что он не шутит.

«Сколько ж вам лет?» — недоверчиво покосился я в его сторону. «42», — ответил он, не чувствуя подвоха. Я усмехнулся, промолчал. Подумал, что старость приходит к разным людям в разное время.

И от прожитых лет зачастую не зависит.

Мой дед по матери, Николай Лазаревич, ни стареть, ни тем более умирать не хотел.

Не из того теста был человек, другой закалки. Он был кадровым военным, боевым офицером. Войну закончил в звании старшего лейтенанта, затем дослужился до полковника, принимал непосредственное участие в Карибских событиях начала 1960-х годов, проведя два года на Кубе.

Командовал ракетной частью под Саратовом. Неудивительно, что после выхода в отставку дед не мог сидеть без дела.

Повесив в шкаф военную форму, Николай Лазаревич пошел работать на «гражданку», в Союзэнергозащиту. А когда вышел на пенсию окончательно, нашел себя в огородике.

Так ласково он сам называл этот крохотный — в одну сотку — кусочек земли у речки Уча в Подмосковье, который стал на склоне лет его любимым увлечением, отдушиной и почти что близким другом.

Словно император Диоклетиан, дед возился на участке целыми днями, колдуя над грядками — и такой моркови, огурчиков, свеклы и зелени не было ни у кого из соседей, честное слово.

Свой огородик дед забросил, лишь когда со здоровьем стало совсем плохо — ноги отказывали. Но не голова — шахматы и кроссворды помогали ему оставаться в тонусе. Вот и последний свой жизненный миг он встретил за 64-клеточной доской. Деду было 77 лет.