Запрещаю себе запрещать

Музей-заповедник «Остафьево» — «Русский Парнас» 5 декабря отметит 35-летие. Корреспонденты «НО» отправились в поселение Рязановское, чтобы посмотреть, как проходят будни Юрия Евтюхина — директора самого известного федерального музея Новой Москвы.

Время для обычного человека в усадьбе Остафьево, кажется, останавливается. Особенно зимой, когда посетителей не так много. А если на секунду представить, что на усадебном доме нет современных водосточных труб, а внутри здания — работников, кажется, что никаких изменений с императорских времен тут и не про- изошло. Хотя это лишь ощущение.

Романтика в...

Директор музея-заповедника Юрий Евтюхин еще несколько лет назад и не задумывался о том, что когда-то окажется в Остафьеве, а каждый его день будет начинаться в старинной усадьбе.

— В детстве я вообще мечтал стать машинистом крана, — смеется Юрий Евтюхин. — А что в этом такого? Сидишь высоко, интересно, а вид какой!

Отчасти желание маленького Юры исполнилось. Краном он, конечно, никогда не управлял. Зато теперь сидит реально высоко — на втором этаже Восточного флигеля усадебного дома, откуда открывается весьма красивый вид на территорию. Правда, на этом романтика будней директора заканчивается. И пока люди творческие приходят в Остафьево за вдохновением, Юрий Евтюхин «вдохновляется» вопросами о жизни музея.

Экскурсия с фонариками

Большой стол, заваленный бумагами, компьютер. На стене висит портрет Карамзина, неподалеку от него — две карты с территорией музея-заповедника. Правда, указаны на них не туристические объекты, а инженерные сети.

— Где-то трубу прорвало, где-то свет отключился, где-то что-то сломалось — и этими делами периодически приходится заниматься, — говорит Юрий Алексеевич, разглядывая карту, которую и так знает почти наизусть. — Усадьба ведь живой организм: все требует ухода. Но бывают и не зависящие от нас обстоятельства, когда приходится включать смекалку и ориентировать по ситуации. Так, забавный случай произошел совсем недавно в «Ночь искусств».

Вечер. На улице темно. В одном зале — экскурсия, в другом — концерт. Все как полагается, — вспоминает Юрий Алексеевич. — А потом — раз! — и во всем музее отключается свет. Авария на линии. И сделать мы ничего не можем. Музейные работники, конечно, быстро сориентировались. Экскурсию провели с фонариками. А концерт в Овальном зале почти что при свечах. Выглядело все настолько необычно, что приехавшие журналисты подумали: так и должно быть...

— Да, нам же заняться нечем — только свет отключать, — ухмыляется директор.

Негласная борьба

Кстати, о занятиях. В Остафьеве, как говорится, не соскучишься. Вот, например, в прошлом году усадьба получила статус заповедника, а это значит, что животные и растения здесь — это уникальные и особо охраняемые виды. Казалось бы, можно этому только порадоваться. Но и тут есть проблемы... Например, бобры!

— Накинулись на наши деревья, — говорит Юрий Евтюхин, показывая на карте «место бедствия». — И что делать — не совсем понятно. Бобров трогать нельзя — они в заповеднике живут. Деревья — жалко. Мы и специалистам звонили, просили этих зубастых выловить. Но спасатели лишь руками развели. Сказали, что если мы их сами выловим, то они с удовольствием их заберут. Юрий Евтюхин смеется — кажется, на секунду представил эту картину: он вместе с советником директора музея Юрием Коршиковым надевают куртки похуже, перчатки попрочнее и вприпрыжку бегут за бобрами... То еще зрелище! Достойное всех новостей в СМИ.

— Так что да — с бобрами в музее у нас негласная война, — говорит директор. — А вы думаете, какие они, будни руководителя музея...

С одной стороны: все одно и то же. Каждый день. Бумаги, звонки, подписание контрактов. С другой — будни директора: бесконечная череда встреч, планов, форумов, ну и неожиданностей. Посетители этого не видят и даже об этом не задумываются, но если бы не решения, принятые за директорским столом, многого бы не было.

Кадр из фильма

Как шутит Юрий Коршиков, советник директора музея, самая лучшая черта его начальника в том, что он... не мешает! — И это правда! — соглашается Юрий Евтюхин. — У нас ведь очень хорошая команда. Кто-то приходит, что-то предлагает. А я почти всегда поддерживаю. Ведь стоит что-то запретить, покритиковать — и у сотрудника сразу пропадет инициатива. Поэтому в моем случае иногда лучше не мешать. Хотя консерваторов в музее хватает.

— У нас же съемки фильмов проходят постоянно. Поначалу это было для нас непривычно! — вспоминает директор.

За киногруппами нужен глаз да глаз: люди творческие иногда настолько увлекаются процессом, что забывают, где находятся

— Мы, конечно, уже выработали схему работы, чтобы все по правилам было, — говорит директор. — Мы тут попытались вспомнить, сколько картин у нас было снято. Даже цифру назвать не можем. Люди видят усадьбу на экране и потом приезжают посмотреть на нее вживую. И это тоже делает музей еще популярнее. В противном случае здесь бы не принимали более 500 тысяч человек в год (а это почти население Астрахани!).

Рассказывая об этом, Юрий Евтюхин смотрит на часы: не укладывается по времени. Впереди — открытие выставки дагестанских художников. Завтра — совещание с коллегами. Нужно еще и с документами поработать. Через неделю все-таки юбилей музея. В перерыве между этим — очередные съемки.

Поспешно попрощавшись, Юрий Алексеевич делает еще несколько важных звонков. Сколько их было за пятилетие его работы, он и сосчитать не может. Но уверен: их будет еще много. А все для того, чтобы о музее узнали жители всей нашей страны. А может быть, и не только нашей — вопрос времени.

В ТЕМУ

На самом деле музей изрядно настрадался. Пережив войны с Наполеоном и Гитлером, не устоял лишь перед советской властью, которая сделала из него дом отдыха Совета министров СССР. И, как следствие, выкинула из Остафьева чуть ли не все историческое наследие. Что-то чудом оказалось в других музеях, что-то забрали себе местные жители, а что-то и вовсе оказалось засыпанным землей в подвалах. К счастью, многое из этого удалось спасти. В 1990-е жители, узнав, что музей возрождается почти что из пепла, сами начали возвращать вещи обратно. Лишь бы все сохранилось.