Язово. Теремок с историей и корабль пустыни

Деревня Язово поселения Воскресенское граничит с районом старой Москвы Южным Бутово. За последние годы деревню обступили со всех сторон высотки новых микрорайонов, а она притаилась в низине, будто прячется от всех.

Широкая деревенская улица с двумя десятками домов. Ровно посередине ее делит «водная дорога» — каскад прудов, которые когда-то давным-давно выкопали предки современных язовцев. Язовцы левобережные к язовцам правобережным попадают по дамбам, сооруженным в начале и в конце деревни. Может, это и не очень неудобно, зато добавляет деревне своеобразный колорит.

Существует легенда, что название деревни связано с природными особенностями этого места. Мол, Язово пошло от слова «язва», ведь деревня находится в низине, а значит, здесь все время грязь и сырость.

Но современных язовцев не устраивает такое объяснение. И правда, ассоциации с деревней возникают совсем другие. Это островок тишины и спокойствия на самой границе с большим городом.

Любовь и морковь

Невозможно пройти мимо двухэтажного деревянного дома. Он — как терем из сказки: весь покрыт резьбой с традиционными русскими узорами. Дому семейства Гаврилиных меньше десятка лет, но он удивительно гармонично вписался в деревенский пейзаж. Жизнь внутри этого дома не менее замечательна.

— Мы здесь уже пятое поколение язовцев, поэтому на месте старого домика, построенного дедом еще в 1940 году, решили построить новый, соблюдая славянские традиции, — объяснила хозяйка дома Юлия Манторова.

Оказывается, это даже не второй, а третий дом, построенный на месте, где жили предки Гаврилиных. И в нем часто собираются сразу пять поколений семьи: от самой старшей сейчас — бабушки Галины Петровны, до ее годовалого правнука Николая. Жизнь этой семьи тесно связана с историей деревни Язово, ведь отец Галины Петровны — Петр Николаевич Гаврилин — когда-то был председателем здешнего колхоза «Парижская коммуна».

— Сам папа — из ленинградских рабочих. Когда он приехал в деревню, все первые красавицы по нему сохли. А он выбрал веснушчатую рыжую Любу, мою маму, — рассказывает Галина Петровна.

У Любови и Петра родились четверо детей: Валя, Женя, Галя и Николай. Петра сделали председателем колхоза. А так как он очень умный был и книги любил читать, к ним в дом все время приходили деревенские — обсуждать последние новости из газет. Самокрутки курили и спорили, спорили… Здешний колхоз, вспоминают старожилы, был зажиточный. В основном другие колхозы выращивали на полях только картошку да капусту, а здесь были и огурцы, и помидоры, и зелень в теплицах. Когда в деревню приезжал трактор и выгружал колхозникам заработанное согласно трудодням, картошки было столько, что в подпол не помещалась. А куда девать остальное добро, местные с трудом себе представляли. Ольга, племянница Галины Петровны, вспоминает слово из своего детства — сейчас уж никто его не использует: «домовничать». Так говорили, когда ребятня зимой, чтобы на улице не морозиться, устраивала посиделки у соседей. К одному в дом придут, к другому.

Вот тогда в качестве угощения морковка отлично шла в ход.

Бомбоубежище в огороде

По жизни деревни Язово, как и всей страны, косой прошлась война.

— У папы как многодетного отца, да еще и председателя колхоза была бронь, но он все равно решил идти на фронт. Стыдно было перед односельчанами в деревне отсиживаться, когда похоронки приходили одна за другой, — рассказывает Галина Петровна.

Хотя Петра несколько раз из-за брони возвращали с призывных пунктов, он всетаки ушел воевать. А весной 1942 года семье пришла похоронка.

— Только несколько лет назад благодаря данным, выложенным в интернете, нам удалось узнать подробности гибели деда и найти его могилу под Старой Рузой. Дед умер 5 марта 1942 года в госпитале от ранения в грудь, — рассказывает Юлия Манторова.

В войну почти все язовцы лишились кормильцев. Более 30 мужиков не вернулись домой.

— В войну у нас в огороде было убежище, где мы прятались от вражеских самолетов. Помню, как прямо над полем наши немецкий самолет сбили. Как же мы радовались! По всей деревне были канавы от бомб, мы потом в них купались, — вспоминает Галина Петровна.

Так Любовь осталась одна с четырьмя детьми. Старшие дочери — Валя и Женя — еще несовершеннолетние, работали в колхозе наравне с матерью.

Любовь после смерти мужа даже хотели сделать председателем колхоза, но уговорили только на бригадира.

— Мама каждое утро в 5 часов бегала по деревне и стучала в окна колхозников, созывая их на работу. А урожай я ей помогала считать, мама ведь только три класса школы окончила, — добавляет Галина.

Жизнь по старинке

Сейчас в Язове жителей немного. В основном доживают свой век старички, которые еще помнят те времена, когда вокруг деревни были не многоэтажки, а колхозные поля. До цивилизации, то есть магазинов, школ, садиков, поликлиник, тогда от деревни нужно было топать пешком по бездорожью.

— В школу я ходил в Остафьево за семь километров. Ближайший магазин был в пяти километрах от деревни, — рассказывает 78-летний старожил Язова Николай Маслов. Из резных окон его старенького дома видны многоэтажки строящегося жилого комплекса.

— Не заготавливайте дров на зиму, скоро будете переезжать в квартиры, — вспоминает другой старожил деревни Галина Соловьева, как в 70-х годах Язово собирались ликвидировать. Хотели на этом месте то ли строить многоэтажные дома, то ли расширять поля под посадку. Позже язовцы узнали, что для них и дом был построен, и все готово было, чтобы из деревни всех выписывать, но переезд так и не состоялся. Так, уже в начале 2000-х исчезло соседнее село Чернево, уступив напору многоэтажного строительства.

Несмотря на близость к старой части столицы, в деревню Язово пока не пришли блага цивилизации. Воду здесь по старинке берут из колодца, топят дровами печи. Зато дороги заасфальтированы, есть большая площадка для автомобилей, от посторонних деревня закрыта автоматическими воротами.

— Кто мы, городские или деревенские? — почти гамлетовский вопрос задают Гаврилины, и сами на него отвечают: — Хоть все вокруг будет застроено многоэтажками, все равно останемся деревенскими по духу.

А теперь — горбатый!

Одна из примет настоящей деревенский жизни — скотина в каждом хозяйстве. Когда-то по улице в Язове ходило стадо коров. У каждой семьи были свиньи, овцы. Сейчас в основном — кошки и собаки, гусиное семейство да коза бабы Гали прячется за забором. По старой памяти Галина Соловьева держит козу, потому что любит парное молочко, хотя магазины теперь в пяти минутах ходьбы и маршрутка чуть ли не за калиткой останавливается. Но кошки, собаки, гуси и коза — это не весь животный мир современной деревни Язово. На окраине деревни, что ближе всего к Остафьевскому шоссе, есть хозяйство, в котором уже больше десяти лет живет верблюд Святогор, или просто Гоша. Жители Южного Бутова, проезжающие по шоссе, уже давно не удивляются тому, что на поле пасется самый настоящий «корабль пустыни». Гоша калмыцкой породы, приехал в Язово из Казахстана. На его родине климат суровый — резко континентальный, поэтому здесь, в Язове, условия для жизни для него вполне комфортные.

Святогора когда-то привезли совсем малышом, а сейчас он уже вымахал под три метра в холке и весит больше тонны. Не для местных, конечно, а для тех, кто проезжает мимо или случайно попадает сюда, верблюд — живой символ деревни Язово.