Встретил войну как Лев

Постепенно поколение героев Великой Отечественной войны сменяет поколение их детей. Юрий Малышев из Троицка — один из тех, кто работал в тылу и помнит, как нелегко было ждать ту самую Победу.

Возраст не позволяет смеяться  

Война приучила Юрия Малышева к самому главному — трудиться, несмотря ни на что, и никогда не сидеть без дела. Это видно даже по квартире ветерана. В его комнате стены без обоев: в них нет надобности. Везде висят работы из дерева, сделанные самим Малышевым.

Глаз первым делом замечает дверную ручку в виде головы горного козла. Сомнений не возникает: ручная работа, почти ювелирная. На стенах развешаны фотографии в резных рамках. Такие тоже нигде просто так не купишь.

— Когда нам с супругой Машей квартиру дали, сами ее и обустраивали, чтобы не сидеть без дела. Вот, — указывает Юрий Александрович на украшенную фигурками «стенку». — Ее первой и сделали. Старался, чтобы все красиво было. Приходил с работы и вырезал, а Маша мне помогала. Сейчас места себе не нахожу: привык постоянно быть при деле, — говорит ветеран. А он был бы и рад вновь взяться за старое увлечение, но не может. Зрение уже совсем не то. — А недавно приходил фотограф и учил меня позировать. Представляете? Говорит, смейся, смейся. А я думаю, что смешного-то ничего и нет. В 90 лет мне совсем не хочется смеяться. Оглядывая свою комнату, он показывает на вырезанного из дерева Прометея, которому орел никак не перестанет клевать печень, а потом на «скачущего» на Сером Волке Ивана Царевича. Еще раз оборачивается на стену с фотографиями, вспоминая супругу, которая всегда помогала.

Голод, два имени и три похоронки

 Если имя действительно влияет на судьбу человека, то по этой логике жизнь для Юрия Малышева после 17 лет должна была круто измениться. Наверно, так оно и было. Во время войны его звали Львом, а когда получил паспорт, вдруг стал Юрием. Как так вышло?

— Когда я родился, в церкви по святцам меня назвали Юрием. Но мой отец посмотрел на меня и сказал: «Какой он Юрий?! Он — Лев!» А так как работал в сельсовете, зачеркнул имя и написал новое. При получении паспорта заметили исправление и опять Юрием назвали, — говорит ветеран.

Жить под новым именем Малышеву было непривычно. Это в Троицке его знают как Юрия Александровича, а у себя на родине он так и остался Львом. Когда началась война, ему было 12.

— Мы тогда жили в Горьковской области. И в самом начале войны нас воспитывала только мать. Тяжело было. Есть хотелось невыносимо. Как-то я вышел на улицу, лег на снег и думаю: замерзнуть бы поскорей и умереть... Мама увидела меня и бегом домой затаскивать, — говорит Юрий Александрович.

Потом мать напишет письмо родителям и расскажет, что ей с детьми нечего есть. А еще через какое-то время семья уедет жить к ним. Юрий Александрович начнет работать с дедом в кузнице за трудодни и муку. А отец так и не вернется с фронта.

— О том, что он умер, мы думали еще в 1941-м. Пришла первая похоронка. А вслед за ней — письмо от отца. В нем он рассказывал, как попал в плен под Смоленском, но по дороге в Германию сбежал. Поселился у какой-то старушки и работал, подшивая сапоги деревенским, — говорит ветеран.

Потом пришла еще одна похоронка. Очевидно, после того, как Александр Малышев вновь попал в плен, из которого ему тоже удалось сбежать. Похоронку без опровержения семья получит в 1943-м. В ней будет сказано, что отец скончался от смертельных ран под Витебском.

Послевоенные годы стали для Юрия Александровича самым страшным периодом жизни. Если будучи ребенком он как-то мог перенести военные тяготы, то время взрослой жизни, совпавшее со второй половиной 1940-х, стало для него еще одной войной. Личной. Пленных немцев он будет видеть еще долго. Отправляясь в командировки по всей стране, работать с ними пришлось плечом к плечу.

Там однажды он увидел генерала-фельдмаршала Паулюса, выступавшего перед бывшими соотечественниками. К «трибуне» он подъехал на «Победе». Спокойно вышел и начал о чем-то говорить.

— И здесь немцам хорошо живется, — не без злобы подумал Юрий Александрович, вспоминая, как недавно видел пленных, щедро называющих маргарин на хлеб.

— Мы тоже решили послушать, что он говорит. Подошли к немецкому солдату, который говорил по-русски, и попросили перевести. Он сказал, что Сталин очень хороший, а Гитлер — плохой. Но это он, скорее всего, пошутил, потому что Паулюса практически не было слышно, — вспоминает Юрий Александрович.

Судьба позвала в наукоград

 Служба в армии занесла его в Троицк. Здесь Малышев познакомился со своей будущей супругой. А через некоторое время устроился работать в Институт физики высоких давлений столяром. И вышел на пенсию только пять лет назад.

— А начальник мой до сих пор там работает. Надо дойти, навестить. Не привык я без дела сидеть, — улыбается ветеран.