Время героев

Красная «ковидная» зона оказалась жестоким испытанием для всех. Здесь судьба расставляла все на свои места: кому жить, а кому умирать. Медики делали все, что было в их силах. Видели слезы взволнованных и растерянных пациентов и сами зачастую были готовы разреветься от бессилия. Но не имели права подать вида.

За этот год сами того не желая москвичи выучили около десятка фамилий столичных главврачей — Дениса Проценко, Валерия Вечорко, Сергея Петрикова... Это они рассказывали нам с экранов телевизоров об обстановке в городе. Увы, но во время пандемии они стали настоящими звездами. А вот за кадром остались тысячи врачей, медсестер, санитаров, водителей скорых. И их жизнь тоже навсегда разделилась на до и после.

Медсестра Татьяна Самодурова.

Вороновская больница

В защитном костюме внешность обманчива. В нем Татьяне — не больше 30. Ее улыбку видно даже под маской. Глаза горят! Будто Татьяна вышла к нам в красивом платье, а не «скафандре», в котором пришлось рисковать жизнью.

— Реанимация. Я не могу дышать... Не поняла, как воздушный фильтр респиратора забился влагой. Рефлекс один — сорвать его с себя. Нужен воздух! Но я была в самом пекле... Мне чудом хватило сил, чтобы добраться до чистой зоны и наконец-то вздохнуть, — вспоминает Татьяна. — Я помню этот вздох.

Хотя всего этого она могла избежать. И не рисковать собой.

— Нас же никто не принуждал работать с ковидными больными. И я долго думала — идти — не идти? Это был настоящий страх. Не за себя, а за близких, за отца, который остался совсем один. Мама ушла полтора года назад... Страх за то, что я могу принести эту инфекцию домой, — вспоминает Татьяна. — И мой брат, видя мои метания, просто сказал: «Ты не имеешь права выбирать».

Эти слова привели ее в чувство.

— И как я могла подумать об этом?! — осознала она тогда.

И она ушла на передовую. А пока спасала других, не поняла, как и ее брат оказался на больничной койке...

Его не стало через несколько недель после того разговора. В Вороновскую инфекционную больницу, где он лежал, Татьяна ездила как на дежурства. После своих тяжелых смен пыталась помочь и ему бороться. Вместе — не так страшно!

— У нас была надежда, что он будет жить... — вспоминает Татьяна.

Но в один момент брата не стало, как и сотен других людей.

Чему научила Татьяну пандемия? Жить. Ценить каждую минуту, людей, которых завтра может не стать. И улыбаться тогда, когда этого делать невозможно. Пациенты не должны видеть твоего горя.

Санитар Артем Ваганов.

Инфекционный центр в Вороновском

Год назад Артем Ваганов занимался организацией праздников, пока в новый инфекционный центр срочно не понадобились люди. А ведь он с детства мечтал стать врачом! И поэтому бросил все. Уехал на ковидный «остров», променяв карантинный отдых на работу с больными и банальное мытье полов. На время попрощался с друзьями и родными и поселился в медицинском общежитии. А вскоре понял: после окончания эпидемии он будет работать в больнице. Решил, что поступит в медучилище. Потом станет медбратом. У него перед глазами есть люди, на которых он может равняться.

— Нашу старшую медсестру Юлию Юрьевну мы называем «мать всея приемного отделения», а нашего заведующего Юрия Александровича Леднева — «отец всея приемного отделения». Это прекрасные люди. И здесь настоящая семья, — говорит Артем.

Что он никогда не забудет, так это поездки с больными в карете скорой, когда испуганные, обессиленные от коронавируса люди уже не могли сдержать слез.

— Я до сих пор помню одну женщину, у которой накануне эпидемии умерла дочь. На вид ей было около 60. После ее заболевания дома осталась внучка Леночка, которая могла остаться одна, — вспоминает Артем, который тогда ехал в машине скорой и едва сдерживал слезы. — Но я не имел права их показывать. Старался говорить с женщиной о ее внучке, о том, что все будет хорошо. И скоро они встретятся, — говорит Артем.

Он даже запомнил ее имя и фамилию. Смотрел в сводках, как она себя чувствует. А увидев, что бабушка выписана, вздохнул с облегчением. Значит, все и правда хорошо.

Медсестра Елена Грищук.

Вороновская больница

Пандемия изменила ее внешне. Раньше Елена всегда ходила с короткой стрижкой. А сейчас ее белокурым вьющимся волосам позавидует почти любая девушка.

— Просто было совсем не до них. Да и парикмахерские закрыли, — вспоминает Елена, которая из красной зоны, сама того не ожидая, вышла Еленой Прекрасной, забирающей красивые вьющиеся локоны в хвост.

— В больнице нельзя с распущенными, — говорит она.

А жаль.

— Чему научил меня этот год, — задумывается Елена. — Работать на передовой. Год назад я побоялась сказать родителям, что мы тоже стали с принимать пациентов с COVID-19. Они думали, что мы работаем в прежнем режиме.

А режим был сумасшедший. Каждый день здесь выписывались и поступали десятки пациентов. Зачастую новые приезжали уже под вечер, продлевая рабочую смену до 12, а то и до часу ночи.

— Но мы справились. У меня за ушами уже, кажется, даже мозоли от маски появились. Раньше она ужасно натирала. Но сейчас все хорошо, — говорит Елена.

Кстати, о масках. Медсестра не может смотреть на людей, которые идут по магазину без средств защиты. Хоть и говорит она об этом скромно, но что в эти минуты творится в ее душе, можно только представить...

— Мы же для вас проводили в больнице сутки напролет! — думает она и ничего не может сделать, как пройти мимо.

— Поэтому для нас ковид еще не закончился. И сколько он будет продолжаться, неизвестно, — говорит Елена.

Медсестра Анна Горбатова.

Инфекционный центр в Вороновском

Она не боялась заболеть. И не потому, что смелая. На страх физически не хватало времени. Действовать приходилось быстро: больница была построена с нуля, и тут же начала принимать пациентов. Времени не было ни на себя, ни на разговоры с родными.

— Зато здесь мы все стали одной большой дружной семьей. Узнаем друг друга по глазам, по походке, — говорит Анна. — Ну а как иначе, когда вы вместе столько времени живете, работаете, отмечаете все праздники, даже те, что принято проводить с самыми родными и близкими. Например, этот Новый год Анна встречала вместе с коллегами. Скромно. Без долгих посиделок, песен до утра.

— Ведь каждый из нас понимал: твоему соседу, возможно, завтра снова на смену. Тяжелой или легкой она будет — ты не знаешь никогда, — говорит Анна, которая и сама 1 января уже была тоже на работе в госпитале.

И она ни о чем не жалеет.

Водитель скорой помощи Николай Голубев.

Вороновская больница

В кабине водителя скорой никогда не играет музыка. Не до веселья, когда врачи пытаются спасти чью-то жизнь. Тем более что Николаю достались наши больные. Те, кто живет в Вороновском, Роговском. Самых больших поселениях с самыми далекими деревнями, адреса которых не всегда показывает навигатор. Николаю же нужно только одно — успеть.

Он скромно говорит, что он не врач, что жизни не спасает. Поэтому о том, что он тоже герой, даже не задумывается. Хотя врачи точно бы сказали ему спасибо. За то, что успел. За то, что сделал все вовремя. За отношение.

— Сам свою машину дезинфицирую. Мне хочется убедиться, что сделано все как надо, правильно, — говорит он. И, может быть, поэтому и сам не переболел ковидом, потому что чувствует ответственность.

— Хотя тот, кому суждено заболеть, все равно заболеет, — говорит Николай и снова садится за руль.

Из окна скорой он видел все. И больных, и тех, кого отвозил домой после выписки. Но от усталости и морального бессилия после борьбы с вирусом они даже не могли сказать спасибо. Николай и не ждал. Он чувствовал их благодарность.

■

...В Вороновской городской больнице с ковидом попрощались еще в июле. Главврач Александр Гурин собрал всех коллег в холле и вынес огромный шар в виде вируса. А потом лопнул его. Чтобы и коллегам, и ему было хоть чуть-чуть легче (все понимают, борьба не закончилась). Гурин весь карантин провел в больнице. В апреле ушел из дома, оставив там жену на седьмом месяце беременности. Вскоре после этого у него родился сын Лев.

А в Вороновском инфекционном центре борьба с коронавирусной инфекцией продолжается и сейчас. Когда она закончится, врачи боятся загадывать. И даже отпуск свой не планируют. Рано.