Вирусная война генерала Чумакова

«НО» продолжают рубрику, в которой рассказывают о местах в Новой Москве, названных в честь известных людей. На этот раз речь пойдет об ученом-вирусологе Михаиле Чумакове. В середине XX века он создал вакцину от вируса полиомиелита, которая спасла десятки тысяч жизней по всему миру. А разрабатывалась она в поселении Московский, в научном институте, который сейчас носит имя академика.

До конца 50-х годов прошлого века полиомиелита боялись ничуть не меньше, чем сейчас коронавируса. Судите сами — 10 процентов заболевших погибали, а еще 40 на всю жизнь оставались инвалидами. Страшнее всего было и то, что под удар по большей части попадали именно дети... Так, неожиданно, в мире появился новый враг — полиомиелит, для борьбы с которым пришлось объединиться двум враждующим державам — Советскому Союзу и США. 

Первая попытка

В середине 50-х годов в Америке все-таки на время удалось остановить вспышку заболевания. Вирусолог Джонас Солк создал инактивированную вакцину, в основе которой был «убитый» вирус (обезвреженный вирус полиомиелита, который уже не мог заражать человека, но вызывал иммунный ответ.  — «НО»). И вполне возможно, что на этом можно было бы поставить точку в войне с полиомиелитом. Но не тут-то было... Вирусологи, которые изучали вакцину Солка, предполагали, что она даст только короткую передышку на время эпидемии. А выработанные организмом антитела исчезнут через некоторое время. Так оно и получилось. Чтобы постараться раз и навсегда решить проблему полиомиелита, в Америку отправляется советская делегация. В нее вошли ученые-вирусологи Михаил Чумаков, его супруга Марина Ворошилова и ленинградский академик Анатолий Смородинцев.

Избранный ученый

Если кому-то и было суждено разгадать главную вирусную головоломку середины XX века, то только Михаилу Чумакову. Этот ученый, кажется, знал о вирусах абсолютно все. Тем более что чуть сам не умер от одного из них... Это было в 1937 году, когда на Дальнем Востоке началась вспышка энцефалита. Вирус уносил жизни каждого третьего зараженного, у остальных вызывал паралич. Кто является возбудителем вируса, специалисты не знали. И чтобы выяснить это, в Сибирь отправили группу ученых, в числе которых был и 27-летний Михаил Чумаков. Командировка сделала из молодого человека инвалида. Вскрывая труп заболевшего, Чумаков случайно поранил палец,но даже несмотря на это, не прекратил брать нужные пробы. Уже на следующий день он почувствовал сильное недомогание. А через считанные часы оказался на больничной койке. Чумаков выжил чудом, навсегда лишившись возможности двигать правой рукой и слышать без специального аппарата. На его месте любой другой оставил бы работу с вирусами. Но не таков был Чумаков. Он не только вернулся к исследованиям, но и нашел возбудителя энцефалита — клещей. А в 50-х годах даже попросил руководство страны создать целый институт, чтобы бороться с новым вирусом — полиомиелитом. 

Опасный багаж

Познакомившись в США с другим вирусологом, Альбертом Сейбином, Чумаков приходит к выводу: полиомиелит можно победить только «живой» вакциной — той, в состав которой будет входить ослабленный

вирус, а не мертвый, как у Солка. Попав в организм человека, он спровоцирует хороший иммунный ответ. Сейбин считал точно так

же. И даже был готов начать разработку вакцины — для этого у него уже были подходящие штаммы вируса, которые можно брать за основу. Но начать работу Сейбин не мог — мешало американское правительство. — Оно считает, что испытывать «живую» вакцину на людях — неоправданный риск, — говорил ученый. — Нам не выделят ничего: ни финансирования, ни специалистов для работы. Синтезировать вакцину в одиночку было невозможно, поэтому единственным выходом Сейбин видел возможность передать те самые штаммы Чумакову, чтобы он начал работу в своем институте в Союзе. 

Звонок через голову

Чтобы создать вакцину, семье Чумакова пришлось пожертвовать многим: свободным временем, отпусками и даже семьей. Михаил Петрович дни и ночи проводил за работой в своем кабинете. За тем, как проводятся исследования, он мог по большей части только наблюдать. Его правой рукой, в прямом и переносном смысле, ведь его правая так и была парализована, стали супруга Марина и молодые научные сотрудники, которых он специально набирал, когда они еще были студентами, и обучал всему, что знал сам. Исследования новой вакцины проводились на обезьянах. И когда Чумаков наконец-то увидел, что животные спокойно переносят все испытания, понял — вакцина работает. Вот только убедить советское правительство, что можно давать детям вакцину с «живым» вирусом, было непросто. Как Чумакову удалось обойти всех и позвонить заместителю председателя Совета министров Анастасу Микояну, так навсегда и останется загадкой. Но тот выслушал неторопливый голос ученого и дал разрешение на всеобщую вакцинацию детей. Михаил Петрович предчувствовал скорую победу. Уверен в своей победе Чумаков был и потому, что испытал вакцину. На своих детях. Сын вирусолога Петр Чумаков вспоминает, как первым попробовал эти горьковатые капельки, а потом стал главным объектом наблюдения ученого. Убедившись, что у Петра нет побочных эффектов, испытуемыми стали младшие дети Чумакова, следом — дети научных сотрудников, а потом и вовсе мальчики и девочки с ограниченным возможностями здоровья. — У нас не было ни аллергии, ни какихлибо побочных эффектов, — рассказывает Петр Михайлович. — И вскоре после испытаний вакцину стали выпускать в больших количествах для детей со всей страны. Самое интересное, для этого отвели всего две небольшие институтские комнаты. По сегодняшним меркам сделать такие объемы вакцины в таком

помещении просто невозможно. Одними из первых «капельки» от полиомиелита отправили в Эстонию, где летом 1958 года началась вспышка заболевания. Ее удалось остановить за какие-то месяцы. И уже через год количество заболевших снизилось с тысячи до шестерых. 

Конфета от полиомиелита

А вскоре вакциной и вовсе стали пропитывать сладкие конфеты специально, чтобы детям было вкуснее. Вот правда, создавая их, никто из ученых не предпоВирусная война генерала Чумакова лагал, чем это может обернуться через некоторое время... — В институте конфеты, пропитанные вакциной, ни от кого не прятали. Пока однажды дети не стащили из лаборатории несколько сладостей, — вспоминает Петр Чумаков. Сколько конфет съели мальчики и девочки, так и останется загадкой, но их количества было вполне достаточно, чтобы ученые схватились за головы! В безопасности вакцины после стольких лет вакцинации уже никто не сомневался, но что будет в случае передозировки, не знал никто. — Но с ребятами все было в полном порядке, — рассказывает Петр Чумаков. Это в очередной раз доказало эффективность советской вакцины. Ее быстро признало и мировое сообщество. И даже политические распри между странами не мешали приписывать победу над полиомиелитом СССР. А американский ученый Альберт Сейбин, подаривший Чумакову штаммы для создания вакцины, и вовсе восхищался Михалом Петровичем, называя его в своих письмах генералом Чумаковым за то, что он помог выиграть вирусную войну. Хотя политика свою роль все-таки сыграла. Вспышки полиомиелита наблюдались по всему земному шару, и СССР начинал продавать вакцину за рубеж, причем капиталистические страны ее покупали дороже, чем страны третьего мира. ...На этом война генерала Чумакова с вирусами не прекратилась. В конце 60-х на юге России началась вспышка кори, и Михаил Петрович снова занялся спасением местного населения. При всех своих заслугах ученый не получал ни больших денег, ни каких-то особых наград. В его квартире никогда не было ни антиквариата, ни ковров, ни предметов роскоши. А под конец жизни даже отопления в доме. — Поэтому отец простудился, у него начались серьезные осложнения, — вспоминает его сын Петр Чумаков. И даже в кремлевской больнице ученого спасти так и не смогли. Но даже после смерти эксперименты вирусолога не прекратились…На протяжении всей жизни, с какими бы вирусами ни сталкивался Михаил Чумаков, он не переставал исследовать энцефалит — тот самый, что на всю жизнь сделал его инвалидом. И чтобы поставить точку в его изучении раз и навсегда, завещал отдать свой мозг после смерти на лабораторные испытания, предполагая, что вирус навсегда остается с заболевшим, а в старости усугубляет различные недуги. — После смерти я отвез мозг отца в лабораторию, — вспоминает Петр Михайловича. Гипотеза была доказана. И вполне вероятно, что, если бы не та рабочая командировка 1937 года, Михаил Петрович пожил бы еще и не умер в 1993 году. Хотя ему было уже 83 года.