Старшина Теркин

О войне Николай Николаев своим сыновьям рассказывал мало: не любил вспоминать об этом. Знали они, что отец был ранен, награжден медалями и орденами, чуть-чуть не дошел до Берлина. На этом почти все. Да и вопросы, например, младшего сына Алексея были по-детски наивными. Чего еще ожидать от ребенка…

— Папка, а сколько ты на войне немцев убил? — спрашивал Алексей.

Николай, подумав, ответил: «Двоих». Много ли, мало это — Алексей так и не понял.

— Атака, стреляют многие. Вот отец, наверное, и сказал о тех, гибель которых от пуль из своего автомата видел, — предполагает сейчас Алексей Николаевич.

Говоря об отце, вспоминает одну деталь: улыбаясь, папа иногда говорил о фронтовом прозвище, которым очень гордился, — Василий Теркин. За характер.

По примеру старшего брата

Воспитание Николая Николаева, 13-го ребенка в семье, легло на плечи его старшего брата Алексея. И когда тот без проблем поступил в Московский институт философии и литературы и обосновался в столице, позвал к себе младшего брата.

Помог с работой: Николай строил корпуса завода приспособлений и штампов.

— Через несколько лет на нем стали выпускать боеприпасы, — уточняет Алексей Николаев.

И через полтора года его отец вернулся в родной Ульяновск и поступил на рабфак. Став учителем начальных классов, так и остался преподавать в школах своего района. Женился, и жизнь, казалось, продолжалась уже размеренно, без особых забот. Но…

Неожиданно жизнь старшего брата Алексея, можно сказать, оборвалась. Пока Николай учился, Алексея направили на Дальний Восток. И должность предложили очень даже стоящую — замначальника политотдела Мазановского маслосовхоза. А в годы репрессий объявили врагом народа и расстреляли.

И впредь об Алексее в семье Николаевых старались больше не говорить. Боялись.

Правда, Николай все же взял на себя смелость и назвал своего сына Алексеем. В честь брата.

Об отце узнал из документов

На фронт Николая призвали только в марте 1942 года, в Панфиловскую дивизию, при которой создали отдельный учебный стрелковый батальон для подготовки младших командиров.

Правда, учебным назвать его было нельзя. Его курсанты всегда были на передовой, каждый день рискуя своей жизнью.

…Обо всем этом Алексей, сын Николая, узнал уже спустя многие десятилетия, на протяжении четырех лет работая с архивами Московской области. Приказы, постановления и прочие документы помогали ему восстановить боевой путь отца и его стрелкового батальона.

Оказалось, что сначала Николай Николаев был простым курсантом. Через три месяца стал сержантом и остался в своем ботальоне готовить вновь поступивших курсантов. В конце 1942-го он уже был старшиной в пулеметной роте учебного батальона. А в 1944 году Николаеву доверили заведовать хозвзводом — обеспечивать бойцов продуктами и боеприпасами — дело не шуточное.

...Алексей Николаев продолжал изучать боевой путь отца. Но практически ничего не говорило о том, через что пришлось пройти ему и его сослуживцам. А ведь Николая не просто так прозвали Василием Теркиным.

— О том, почему папе все-таки дали такое прозвище, теперь можно только догадываться, — вздыхает Алексей Николаевич.

Но, вспоминая характер отца, говорит: «Это был скромный человек, не скряга. Всегда довольствовался тем, что у него было». А ведь у Твардовского Теркин таким и был — простым и работящим солдатом, не гонящимся ни за званиями, ни за наградами. Он был образцовым воином в бою, а в компании — весельчаком и балагуром.

Наверное, таким же казался Николай Николаев своим сослуживцев. Да и не просто так сын увидел столько приказов о его награждении: орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».

— Еще к началу 1944 года в их батальоне сменилось пять командиров. Кто-то прослужил с ними полгода, кто-то два-три месяца, — говорит Алексей Николаев.

Николай вернулся домой в декабре 1944-го, после того как попал в госпиталь...

По следам сослуживцем

Просматривая архивы, Алексей Николаевич узнал об отце многое. Где воевал, когда, чем был награжден. Вот только не было в тех бумагах историй и подвигов, о которых он хотел бы узнать.

Идея появилась сама собой: отыскать сослуживцев отца. Может быть, кто-то и вспомнит его папу. Да и узнать, как сложилась судьба его фронтовых товарищей, тоже интересно.

— В книгах много написано про полководцев, но ведь и о простых солдатах тоже надо знать, — говорит он.

Продолжая работать в архивах, Николаев начал составлять списки сослуживцев. А потом искать их родственников всеми возможными способами. Интернет в этом деле оказался хорошим помощником. Кого-то искал, отправляя объявления в районные газеты, где-то отправлял запросы в местные школы.

И это работало! Не всегда конечно, но Алексею Николаевичу везло.

— Мне отвечали разные люди. Внуки, внучатые племенники, дети… Даже оказалось, что внук командира отца, капитана Иванушкина, живет в Троицке! Однако связаться с ним не удалось, — говорит Алексей Николаевич.

Родственники охотно отвечали на вопросы о судьбе своих отцов и дедов, которые уже давно умерли. Присылали Николаеву и фотографии. Тот, чтобы не пропадать материалам, даже начал их публиковать и записывать небольшие истории. Правда, о своем отце он так и не смог выведать больше ни строчки.

— Я даже нашел человека, который служил в той дивизии! Сейчас ему 97, и он из Москвы. Пару лет назад мы разговаривали с ним по телефону. Папу он не помнит, как и многое из тех лет. Но одно сказал: «В 1944 году недалеко от города Новосокольники батальон попал в сложнейшую перестрелку. Когда бой закончился и командир выстроил всех нас, чтобы посчитать, последний названный номер был 42-й. А всего нас было человек 300», — рассказывает Алексей Николаевич.

И в числе тех 42 солдат был и его отец, который каким-то чудом оказался спасен. Счастливчик. Прямо как Теркин.

— Правда, в том же 1944-м, при освобождении города Огре (Латвия.  — «НО») отца ранило в правую руку: отсекло последние фаланги пальцев и перебило запястье. Поэтому переучивался на левую, — говорит Алексей Николаевич.

…31 статья. Ровно столько Алексей Николаев написал о тех, кто воевал в учебном батальоне Панфиловской дивизии и плечом к плечу служил с отцом. Возможно, защищая его от пуль ценой собственной жизни. Но об этом он, к сожалению, теперь так ничего не узнает.

— Зато внуки узнают, с кем и как воевал их прадед. И теперь они — не безликие имена. Это люди со своей историей, — говорит Алексей Николаев.