«Спаси, Господи, эту девочку…»

Кому-то помогло выжить чудо, кто-то предчувствовал свою гибель… Творческое объединение «Консонанс» в поселении Сосенское и Совет ветеранов поселка Газопровод десять лет назад собрали около 40 воспоминаний о Великой Отечественной войне, многие из которых могли бы бесследно исчезнуть вместе с их героями. «НО» решили опубликовать несколько рассказов, архивных снимков и писем, которые, к счастью, удалось сохранить.

По пути из Ленинграда

По сохранившимся воспоминаниям ветерана Надежды Андреевны Минаевой

Надежда, будучи еще подростком, встретила войну в Ленинграде. Ее вместе с мамой эвакуировали из города, посадив в товарный поезд, в вагонах которого вместо кушеток была солома на полу.

…Поезд шел медленно, делая длинные остановки. Одна из них девочке запомнилась навсегда:

«…Недалеко от города Кирова наш состав стоял в тупике около двух суток. Маленькие дети плакали, просили есть. Ребята постарше бегали за снегом и кипятили воду в печурке. Кто-то из наших женщин уговорил меня пойти в деревню, которая виднелась на пригорке, и попросить там чего-нибудь из еды. Меня научили, что надо перекреститься, поклониться и попросить «Христа ради». Шел снег с дождем. Было холодно. Меня закутали в платки, повесили на шею торбочку, и я отправилась…»

Но первая женщина, к которой постучалась девочка, прогнала ее. Зато в другом доме Надежде повезло. Незнакомка с ребенком на руках пригласила ее войти.

«…В большой комнате с русской печкой сидели за столом двое маленьких детей. Я перекрестилась и рассказала, что едем мы из Ленинграда, эшелон стоит два дня, голодаем: дети просят есть и плачут. Тогда женщина вынула из печки чугун и высыпала на стол теплую картошку и брюкву. Тут в дом вошли две женщины. Одной из них была та, которую я видела в окне первого дома…»

Женщины быстро ушли. Но вскоре вернулись — уже с вареными овощами, сухарями и кусками хлеба.

«…Все это уложили в мою торбочку, а то, что не влезло — в платок, который я сняла с головы. Потом одна из женщин проводила меня до поезда и перекрестила со словами: «Спаси, Господи, эту девочку».

…Надежде удалось выжить, а ее мамы вскоре не стало: она тяжело заболела и умерла. Девочка осталась круглой сиротой. Следующие годы войны она провела в детском доме.

Два миллиона на танки

По материалам, сохранившимся у Ирины Андриановой

Истории тружеников тыла в летописи войны, как правило, описаны довольно скупо. Воспоминания, которые остались в одной из газетных статей (название и фамилия автора оказались утрачены) о рабочих колхоза «Борьба за коммуну» в деревне Саларьево, заставляют задуматься о подвиге этих людей.

В 1942 году председатель колхоза Михаил Лазаревич Дворкинд организовал собрание, на котором обратился к работникам: «Фронту не хватает танков. Надо помочь». Сказано — сделано. Люди отчислили по пять рублей с каждого своего трудодня и собрали на постройку танковой колонны «Кунцевский колхозник» 165 тысяч рублей!

«…Почему Кунцевский, а не Ленинский, к примеру? Просто потому, что колхоз Саларьево входил тогда в Кунцевский район Москвы…» — говорится в статье.

Собранных денег оказалось недостаточно. Тогда рабочие обратились к колхозникам района через газету «Большевик»… В итоге 25 колхозов собрали один миллион 970 тысяч рублей на постройку танковой колонны.

Но и это еще не все. Помимо того что жители Саларьева постоянно отправляли на фронт продукты и одежду, в 1942-м они создали фонд помощи семьям фронтовиков, отчисляя туда продукты, а еще помогали одному из детских домов, в котором жили мальчики и девочки, чьи родители погибли на войне. Подвиг колхозников не мог не восхищать. Им даже приходили письма с фронта. Так, автор статьи приводит одно из них. 1 июня 1943 года его написал Иван Васильевич Городенцев:

«Разрешите выразить свою искреннюю благодарность за заботу о моей семье. Мелкий, кажется, факт, как отпуск картофеля и других семян для посева на огороде моей жене. Но этот подарок меня сильно взволновал. Я спокоен за свою семью, уверен, что она не останется в нужде, что ей всегда помогут советские люди, за которых я здесь стою грудью, защищая нашу Родину. Я вам обещаю, что с победой вернусь в свою родную семью и район. Дорогие мои колхозники. Жму крепко ваши руки. Ожидаю с нетерпением от вас ответа».

Двадцать строк на прощание

И если предыдущее письмо — это весточка, несущая надежду на спасение, то другое письмо с фронта, которое хранят в семье танкиста Алексея Мамочкина, наоборот, прощальное. Находясь подо Ржевом, он написал родным перед самой смертью, которую хорошо предчувствовал, всего двадцать строк. Почерк танкиста местами совсем непонятен. И этому есть причина.

Из письма Алексея Мамочкина:

«…Прости, что мало пишу. Потому что дрожат руки. Ночью был в бою, нахожусь вблизи города Ржев», — объяснил танкист своему брату уже в конце послания.

Он уже успел написать, что жив и здоров. Только теперь его жизнь в опасности. Четыре раза он был в атаке, а большинство его сослуживцев уже сгорели в танках. Алексей чувствовал, что скоро придет и его черед. В конце даже написал: «Прощай». Это было его последнее письмо.

Центральная площадь

Из сохранившихся воспоминаний ветерана Нины Александровны Макеевой:

«…Во время войны мы жили в Калуге. Наши войска отступали, и солдаты со слезами на глазах просили прощения у жителей города за то, что оставляют их на врага. Мы познали весь ужас оккупации. Через несколько дней после того, как немцы пришли в город, на центральной площади были построены виселицы, которые почти никогда не пустовали. Местных жителей насильно сгоняли на показательные казни… Не могу это забыть…»

А ее будущий супруг Виктор Михайлович Макеев в 1939 году окончил школу в Коммунарке и попал в армию. На фронте под Можайском он оказался в октябре 1941-го. Но вместе со своим другом Петром попал в плен, наткнувшись в лесу на немецкую разведку. Сначала Макеева отправили в Минск, потом в Германию. А 4 апреля 1945 года войска союзников освободили лагерь военнопленных, которых фашисты уже готовились уничтожить.

Дважды спасало чудо

Из сохранившихся воспоминаний Надежды Герасимовны Зимнуховой:

Ее семья жила в деревне Сельцо под Смоленском. Отца призвали на фронт, и мама Надежды Герасимовны осталась одна с тремя детьми. А вскоре Сельцо оккупировали фашисты, забрав у местных все, что было в хозяйстве: корову, кур… И чтобы прокормиться, людям ничего не оставалось, как побираться по соседним деревням.

А в 1943 году, когда советские войска уже переходили в наступление, немцам ничего не оставалось, как сжечь деревню, а тех, кто не перешел на их сторону, отправить через Белоруссию в Польшу, а потом в Австрию. Надежда с семьей стали «остарбайтерами» (от немецкого «рабочие с востока»).

«…В Вене работали на фабрике, выполняли черную работу. Жили в огромных холодных бараках под охраной, за колючей проволокой. В соседних бараках жили сербы. Несколько раз мы попадали под бомбежки…»

Первый раз Надежде Зимнуховой чудом удалось спастись. Она вместе с другими детьми спряталась под мост, который разорвало снарядом.

«…Нас засыпало землей. Еще одна бомбежка застала меня в городе. Бомба разорвалась рядом, меня отбросило на дорогу ударной волной. Снова повезло — отделалась ссадинами на лице и руках. Освободили нас в 1945 году. Переписали всех, погрузили в товарные вагоны и отправили на Родину».