Шанс на спасение

«НО» уже писали об обороне Москвы и полковнике Александре Наумове, который помог не пустить врага к столице (№ 44 от 12.11.21). Его дивизия освободила осажденные немцами Медынь, Обнинск, Малоярославец и десятки сел и деревень, которые на несколько месяцев оказались в оккупации. Прочитав материал, в редакцию «НО» обратилась ветеран войны Тамара Петровна Лисицына, жительница Щербинки, которая до сих пор вспоминает то непростое время, и рассказала свою историю.

Перед Тамарой Петровной книга об обороне Москвы «На подступах к Лопасне», которая была написана при ее участии. Ветеран одна из немногих помнит все, что происходило в далеком 41-м. Где проходили сражения, по каким дорогам наступали немцы и как войска полковника Наумова давали отпор неприятелю.

— Александр Федорович сделал все, чтобы я, мои родные и тысячи других семей остались живы, — говорит ветеран, листая книгу. — Сейчас людям до конца не понять, что происходило тогда... Я помню все. Хотя в 1941-м мне было всего лишь семь лет.

Под рев немецких самолетов

В октябре 1941 года Малоярославец, где тогда жила Тамара Петровна со своей семьей, был наполовину разрушен. Немецкие самолеты, которые летели в столицу, нередко сбрасывали бомбы и на этот небольшой городок. Фашистские бомбардировщики действовали строго по расписанию, не давая спать местным жителям. Первый раз пролетая в 11 вечера, а второй — в 4 утра, из-за чего люди вынуждены были выкопать себе землянки и, услышав гул самолетов, бежать туда. Это был единственный шанс на спасение.

— А иногда немецкие самолеты сбрасывали на нас пустые железные дырявые баки. Те летели и издавали страшный рев. Мы не знали, чего ждать — то ли очередную бомбу, то ли эту железку, — рассказывает Тамара Петровна.

Жители находились в постоянном страхе. И когда советское командование решило эвакуировать Москву, в Малоярославце началась паника.

— Черт с ним, с домом! — сказал отец Тамары Петровны. — Уезжаем отсюда!

И, быстро собрав вещи, повез жену и троих детей в деревню за семь километров.

Бежать быстрее

От немецкого плена семью Тамары Петровны спас стук в дверь. То ли партизан, то ли житель деревни зашел в их новый дом и, увидев беглецов, тут же скомандовал:

— Вам нужно срочно бежать отсюда!

Немцы уже оккупировали Малоярославец и ближайшие деревни. Искали беглецов, сгоняли в общий сарай, а дома грабили и сжигали. Шансов на спасение уже не оставалось. Тамара Петровна вспоминает, как они тут же похватали все, что было под рукой, и побежали в лес, совсем не понимая, где снова можно спрятаться. Ночь, мороз 30 градусов. Пробираясь сквозь сугробы, она буквально утопала в снегу, пытаясь бежать быстрее.

— Пока отец не остановился на полянке. Он развел костер, чтобы мы наконец-то согрелись, и сказал: «Если не приду, значит, убили». С этими словами ушел искать нам новое укрытие, — вспоминает Тамара Петровна.

Дом с меткой

— Выходите из леса ровно в 12 часов. Немцы уже будут спать. Мы пойдем к тебе навстречу, — объясняли отцу Тамары Петровны три учительницы немецкого языка. Еще до войны они поселились у их родственницы в Малоярославце, а когда немцы начали прорываться в город, те заверили женщину: фашисты ее точно не тронут.

— К ним в дом мы и пошли. Они были в одной части, а мы жили в другой, — вспоминает Тамара Петровна.

Хотя как жили... прятались. Отец вынужден был всегда сидеть в комнате, чтобы случайно не попасться на глаза немцам. Пятнадцатилетнего брата Тамары Петровны тоже прятали, чтобы его не угнали воевать. Да и женщины старались лишний раз не выходить и не попадаться на глаза неприятелю.

— Как же нам хотелось пройти к нашему дому! — вспоминает Тамара Петровна. — Вот он, идти несколько минут... Да хоть глазком посмотреть, что с ним. И однажды мы решились.

Все сделали так, как советовали те учительницы немецкого. Тамара Петровна вместе с мамой вышли на улицу, делая вид, что просто идут по делам, а сами свернули во двор, где находился их дом. И вот он уже должен показаться за поворотом...

— Тамар, ну-ка, перейди ко мне на другую сторону, — вдруг сказала дочери мама. Девочка тогда не поняла, зачем ей надо обойти мать. А повернувшись, увидела...

— Открытые ворота сарая, крестовина. А на ней мужчина висит вниз головой. Я так и застыла, — вспоминает Тамара Петровна. — Это было очень страшно.

Так до дома мы и не дошли. Развернулись и быстрее пошли обратно, боясь предположить, что еще сможем увидеть.

Это был уже ноябрь. На Нарском рубеже, недалеко от поселка Рогово, шли ожесточенные бои. Дивизии полковника Наумова несли огромные потери, пытаясь освободить хоть метр земли и отбросить врага дальше от Москвы. Но пока говорить о победах не приходилось. Правда, и со стороны немцев были огромные потери, отчего фашисты, кажется, становились еще более злобными.

— Они не жалели никого. Ни стариков, ни женщин, — вспоминает Тамара Петровна. — А однажды я стала свидетелем случая, которому, будучи маленькой, совсем не придала никакого значения. И только через пару лет поняла, что случилось на самом деле.

Случай за окном

Семилетняя Тамара сидела дома и смотрела в окошко, как вдруг увидела соседку. Та бежала по улице босиком почти без одежды. И это в лютый мороз!

— Дом, что ли, горит? — подумала Тамара, увидев странную картину. — Да вроде нет.. А куда тетя Катя тогда бежит?

О том, что соседка бежала, спасаясь от смерти, Тамара Петровна узнала совершенно случайно спустя несколько лет.

В разговоре со своей родственницей спросила, как дела у соседки тети Кати, на что услышала:

— Ее давно уже нет. И где ее тело, никто не знает.

 По всей вероятности тогда, зимой 1941-го, семилетняя девочка видела последние минуты жизни той самой знакомой.

— Знаете, я долго думала, почему немцы не заходили в дом, где мы прятались, — рассуждает Тамара Петровна. — А потом вспомнила, что на двери была странная метка. И никто не мог объяснить, что она значит. Может, так немцы обозначили дом, который не надо трогать... А может, те учительницы немецкого языка. Но нам очень повезло.

Дивизия полковника Наумова освободила Малоярославец 2 января. После чего семья Тамары Петровны вскоре перебралась в свой дом и стала жить, уже не боясь выходить на улицу. А 20 апреля 1942 года и вовсе московское направление было освобождено от немецких захватчиков. И все это не без помощи Александра Федоровича.

— Знаете, мне даже посчастливилось познакомиться с ним после войны. Муж моей сестры был его врачом, и Александр Федорович иногда приезжал в гости. Вспоминал войну и как делал все возможное, чтобы отбросить немцев подальше от столицы. И я думаю, что уж кто-кто, а он точно достоин звания героя. Жаль, что в Советском Союзе ему так и не присвоили это звание, — говорит Тамара Петровна.