Пропасть, чтобы вернуться

Новая забава охватила столичных подростков — игра в прятки со всем миром. Не обошла она стороной и Новую Москву.

Суть игры предельно проста: уйти из дома, отключив мобильник, в неизвестном направлении и продержаться не пойманным ровно сутки. Чем такое исчезновение с радаров оборачивается для взрослых, понятно: бессонными ночами, поседевшими головами, литрами выпитого корвалола, а то и госпитализацией. И это не считая мобилизации полицейских и волонтеров. Подростки, выдержавшие испытание, обязаны отчитаться о содеянном в соцсетях (ясное дело, в закрытой группе) и до последнего хранить в тайне от взрослых истинные причины бегства. Именно из-за этой таинственности идентифицировать, с чем мы имеем дело — спонтанным или запланированным побегом, похищением, несчастным случаем, — крайне сложно. Если, конечно, беглец не пропалится одолженным у приятеля спальником или исчезнувшей из дома туристической горелкой. Ну или если не проговорится случайно под нажимом взрослых.

В начале октября подозрительно похожий случай произошел в Переделкине, где сутки искали троих семиклассников. Уйдя из школы после уроков, они были обнаружены вечером следующего дня аж в районе Аксановской дамбы. Официальная версия побега — про то, что учителя застукали мальчишек за курением вейпов, и те, опасаясь последствий, подались в бега — выглядит как-то смехотворно. Не детсадовцы же наивные, верящие всем угрозам взрослых — семиклассники. А вот история с игрой (а значит, и уговором хранить истинную причину исчезновения) очень даже может быть. Кстати, в прошлом году в том же Переделкине похожим образом ушли и вернулись лишь спустя сутки две 12-летние девочки. Тут побег явно не был спонтанным, так как перед тем как уйти в мир, они запаслись у подруг пледами.

Понятно, что сообщения о подобных исчезновениях приходят не из одной лишь Новой Москвы — засвечена уже вся страна, да и ближнее зарубежье отметилось. Так одной ли подростковой безалаберностью да дурью в головах объясняются эти прятки с миром? Одним ли семейным неблагополучием (что, кстати, в массе случаев совсем не факт)? Ведь вариантов этих сетевых игр — масса, от экстремальной «Беги или умри» (надо проскочить через дорогу перед мчащимся автомобилем) до вроде бы безобидной «Как  стать настоящей феей Винкс». В последней несмышленым глупышкам от лица «Директора школы фей» дают разные задания, выполнив которые можно-де проснуться волшебницей.

И если сбор прозрачных камушков или заклинание при свете полной луны никакой особой опасности не несут (если, конечно, камушки — не из ближайшего «Ювелирного», а заклинание творится в собственной комнате, а не на глухом пустыре), то задания из серии «Когда почувствуешь, что у тебя прорезались крылья, попробуй на них полетать» или «Включи конфорки на плите и отправляйся спать — утром волшебный газ сделает тебя феей» выглядят, мягко говоря, уже не так невинно.

Ситуация усугубляется еще и тем, что все эти задания раздаются в закрытых чатах, что добавляет привлекательности таким сообществам (кому не хочется в 13 лет чувствовать себя избранным?). Спокойствия родителям, понятно, это не добавляет. Особенно, если знать статистику, согласно которой 58 процентов детей 8–16 лет скрывают от них некоторые свои действия в сети, выходя туда либо когда родителей нет дома (18 %), либо запароливая гаджет (16 %), либо подчищая за собой историю посещений (10 %). Неудивительно, что взрослые, погруженные в сетевую жизнь не так глубоко, как их дети, видят в виртуальной реальности чуждую, враждебную им стихию, полную опасностей и угроз.

— Все эти игры с исчезновением очень напоминают схему печально известного «Синего кита», — считает председатель Ассоциации родительских комитетов и сообществ Ольга Леткова. — Тут тоже задания детям дают через интернет. И какими они будут дальше, можно только гадать. Сегодня — исчезни на сутки, завтра — проникни на стройку и прыгни в котлован, послезавтра — убей учителя или еще что-нибудь… Я думаю, что на наших глазах идет отработка техник по манипуляции детьми, наверняка уже есть и список «перспективных» ребят, с которыми можно работать дальше. Дети ведь внушаемы, и при желании их можно куда угодно заманить. Нужно понимать, что мы имеем дело с профессионалами. Знаю случай, когда девочка после такой вот обработки выпрыгнула из окна, но выжила, хоть и покалечилась. Так потом маме звонили под разными вымышленными именами, представлялись следователями и интересовались, погибла дочь или нет. Понимаете? Люди, которые довели ребенка до суицида, звонили уточнить, получилось ли у них задуманное.

Что делать? Ужесточать законодательство, уверена Леткова:

— К сожалению, сегодня в интернете для наших детей существует очень много опасностей, и плохо, когда родители или государство это недооценивают. Наша ассоциация давно ставит вопрос, чтобы навести порядок в этой сфере. Но, к сожалению, дело идет со скрипом.

Между тем на Западе действуют законы, которые возлагает ответственность на владельцев сетей, в которых появляется опасный контент. Они обязаны его вычищать, и если этого не происходит, несут огромные штрафы. А у нас даже в случае с суицидальными группами непонятно, какой орган должен провести расследование, а кто и когда — это все удалить. Что уж говорить про подобные сетевые жмурки-пряталки. И ведь мы с кем только не встречались — и с депутатами, и с членами Совета Федерации, и с помощниками президента… Всегда на этих встречах присутствовали владельцы сетей, и всегда от них слышно лишь одно: нельзя ничего ограничивать, нельзя ничего запрещать, дети и так все увидят и узнают… Увы, но им вторят и представители власти. К сожалению, соцсети сейчас — это бизнес, и довольно прибыльный, и очень часто государство стоит на страже интересов этого бизнеса, а не на стороне детей и родителей.

Примечательно, что психологи тоже усмотрели в невинной, казалось бы, шалости аналогию с «Синим китом»:

— Схожие моменты действительно есть, — говорит психолог, профессор МРСЭИ Дмитрий Смыслов. — Все эти задания, последующие отчеты, проверки на «слабо»… Похожая схема, кстати, была описана еще Стивенсоном в «Клубе самоубийц», по которому у нас сняли прекрасный фильм «Приключения принца Флоризеля». Кому выгодно генерировать такие игры? Тому, кому интересно управлять людьми, кто таким образом самоутверждается. Обычно это люди с не совсем правильной социализацией, и верховенство в подобных играх для них — это попытка хотя бы ненадолго почувствовать себя над другими. Это могут быть какие-то подростки, у которых не совсем удачно прошел процесс интеграции в социум, могут быть взрослые люди с похожими проблемами. Тут что угодно может быть, вплоть до перверсий (сексуальное поведение, характеризующееся отклонением в отношении сексуальной цели и объекта. — «НО»). Что касается семейных отношений, то в некоторых случаях в семьях детей, которые участвуют в подобных играх, могут быть нарушены детско-родительские отношения, но в ряде случаев — особенно в варианте экстремальных игр — это можно объяснить попыткой самоутверждения, самостановления. Для некоторых детей все эти побеги и игры со смертью — те элементы, с помощью которых ребенок в своей голове ставит галочку: я существую, я могу, я способен. А такое бывает, только когда общество не дает ему возможности реализовать себя как-то иначе. Значит, школа недодала этих возможностей в должной степени, значит, не так работает с детьми, коли для них подобные побеги имеют ценность. И тут в первую очередь важна профилактика.

Взрослые должны объяснить ребенку истинную суть этих игр. Но делать это надо очень аккуратно, чтобы не вызвать обратной реакции — интереса и желания на собственном опыте испытать, что это такое. Это как с сектами: чтобы не попасть в них, надо знать, что это такое и как туда завлекают. О том же «Синем ките» у нас многие знают, но не считают возможным поднимать эту тему. Мы не хотим повторения и блокируем информацию, запрещаем людям знать, что это такое. И тем самым провоцируем это самое повторение.