Плыли прямиком к буйабесу

В Доме творчества «Переделкино» 9 сентября прошел литературный фестиваль «РЕШэто». На нем состоялась встреча с Татьяной Толстой, прозаиком и публицистом, внучкой Алексея Толстого, на которой она рассказала о жизни именитой семьи. О том, как морской конек спас их от банкротства и какой политик был неразрывно связан с ними, узнал корреспондент «НО».

Тело сигарообразной формы

О жизни именитых родственников Татьяна Никитична советует почитать в книгах биографов — они могут даже быть точнее в каких-то известных фактах. Например, расхожее мнение, что Алексей Толстой «Детство Никиты» посвятил своему сыну — это абсолютная неправда. Даты не сходятся. Повесть о мирном детстве 9-летнего главного героя, которое он проводил в деревне, вышла в 1920 году. И старший сын писателя родился в 1917-м.

Эту информацию можно найти и в многочисленных книгах о писателе, и даже в интернете. Однако есть и такие истории, которые передаются из поколения в поколение внутри семьи. С этого прозаик и начала свой рассказ.

— Алексей Николаевич поступил в технологический институт, должен был стать каким-то инженером, но так его и не окончил. Голова-то гуманитарная, — говорит Татьяна Никитична. — Рассказывал отец историю такую. Идет лекция, преподаватель рисует на доске геометрический объект и говорит, что сейчас они рассмотрят тело сигарообразной формы. И вот в мыслях Алексея Николаевича уже строится цепочка: сигара, ароматный табак… И все, он поплыл. Сигара. Щипчиками золотыми так раз, отрубает ее кончик. Зажигает. В одной руке у него бокал с дорогим коньяком, в другой — шикарная сигара. И как наяву ощущает запах табака, вкус коньяка на языке… И пока у него картинка вырисовывается, уже лекция прошла. И что там с этим телом сигарообразной формы — непонятно.

Из института Алексей Толстой ушел, но те крупицы знаний, что осели у него в голове, пригодились в писательстве.

— Ну а Алексей Николаевич после отчисления издал свой первый сборник стихов. Чем ужасно расстроил свою матушку, Александру Леонтьевну. Она была поэтессой, но такой, знаете, народной. О людях все, деревне, крестьянах, — вспоминает Татьяна Никитична. — А Алексей про какие-то облака, жемчуга и всю эту ерунду несерьезную. Он, конечно, обожаемый сын, но Александра Леонтьевна его попросила больше ничего не писать.

В эмиграции спас морской конек

Шли годы, Алексей Толстой несколько раз женился, и третьей его супругой стала поэтесса Наталья Крандиевская. Именно она родит сына Никиту, и с ней известный писатель переживет эмиграцию. В которую семья отправится с очень скромным состоянием.

— Вещи, что брали люди в эмиграцию, — это вообще отдельная тема для разговора. Алексей с семьей, когда бежал, взял какие-то вещички, которые помещались в несколько чемоданов. Что в них было точно — сказать не могу, — вспоминает Татьяна Никитична. — Но вот у отца моего была с собой пробирка с мухами. Вот такая игрушка, которую Никита Алексеевич называл «мои мушки».

План у семьи Толстых был такой: добраться до Марселя, там попробовать суп буйабес (суп из морепродуктов, традиционное блюдо французской кухни. — «НО») — ведь Алексей Николаевич был ужасным гурманом! — а дальше будь что будет. Однако спас их от этой неизвестности случай, который произошел на корабле. За одним из столов собралась компания, богатые эмигранты, начали играть в покер. И пригласили присоединиться к ним Наталью Васильевну.

— Дед к ней бросился, шепчет: «Ты сошла с ума, что делаешь, это такой риск!» Бабушка отмахнулась и за стол села, — вспоминает Татьяна Никитична. — И у нее в кулаке был зажат морской конек засушенный. Она его считала своим талисманом. У отца вот мушки, а у бабушки конек.

Началась игра. Круг за кругом, и тут Наталья Васильевна обнаруживает, что у нее на руках флеш-рояль (самая сильная комбинация в  покере.  —  «НО»). Решила повысить ставки. А Алексей Николаевич бегал вокруг нее, волновался… И вот партия подошла к концу, все игроки вскрыли карты. Наталья Васильевна победила. И считала, что им помог тот самый морской конек. Теперь у семьи были деньги и на буйабес, и на съем жилья, и еще на долгую безбедную жизнь.

Квартира Кирова

Большая семья уже подросшего Никиты Толстого жила в двухэтажной квартире в излучине реки Карповки в СанктПетербурге. Однако досталось жилье им далеко не сразу. Ведь в этой квартире должен был жить революционер Сергей Киров. Правда, он так и не дождался заселения — застрелили.

— Во время войны в доме появляется трещина. После 1945 года ее латают и начинают заселять квартиры, — вспоминает писательница. — У моего отца уже трое детей, и я, четвертая, на подходе. И он решает подать заявление на расширение жилплощади. Отца встречает чиновник и чуть ли не расцеловывает, счастливый. Оказалось, что за эту квартиру боролись два высокопоставленных человека. Откажешь одному, и впадешь в немилость. А тут многодетный отец! Квартиру отдали семье Толстых. Вот так, только родившись, Татьяна Никитична уже помогла своим родным.

— Но Сергей Миронович еще долго преследовал нашу семью. Спустя какое-то количество лет сосед за стенкой начал делать ремонт. Сверлил с нашей стороны и вдруг пришел к отцу. Говорит, вы же, Никита Алексеевич, физик, посмотрите, что нашел, — вспоминает писательница. — Отец приходит, а там подслушивающее устройство. Старое, ржавое. Видимо, для Кирова готовили.

И на этом интересные совпадения не закончились. Татьяна Никитична вспоминает, как ходила по антикварным магазинам. В одном из таких мест продавались гипсовые бюсты известных политиков, среди которых был и Киров. Писательница купила и понесла в дом родителей. Чтобы до конца ремонта там хранился.

— А я напрочь забыла, что это была обещанная Кирову квартира! Пришла домой, мне напомнили родители. И я поняла, что принесла Сергея Мироновича, чтобы показать, где он должен был жить, — вспоминает Татьяна Никитична. — Взяла бюст в руки, пронесла по всем комнатам. Вот тут бы ты спал, здесь обедал, а там была кладовка. Кухня, уже не новая, но такой бы ты ее застал.