Необычная история обычной поэмы

В мистику верят немногие. В годы советской власти она вообще всячески отрицалась. Поэт и писатель Владимир Федоров, который живет в поселении Сосенское, раньше в нее тоже не верил. Пока не понял, что его детство прошло в месте более чем таинственном — Якутии. Как он сам называет его — шаманском оазисе. И это сказалось на всей его судьбе, а еще и на поэме, по которой сняли фильм «Первые».

Ребенок № 1

Владимир Федоров родился в Якутии в селе Тас-Тумус, что в переводе означает «каменный мыс». Находилось оно рядом с поселком Промышленный, который раньше назывался Ойун-хая — Шаманская гора. Напротив был Ойун-аян — Шаманский залив. Рядом располагалось и село, название которого переводится как «шаманские кости». И даже районный центр Сангар назвали в честь известной тунгусской шаманки.

О необычных названиях Владимир задумался в десять лет. А еще обратил внимание на то, что старики-якуты не живут ни в одном из этих сел. Их дома почему-то находятся на отшибе.

— Поэтому я отправился к ним в деревню, чтобы узнать почему, — вспоминает Владимир Николаевич.

Там он встретил старика-якута, который поведал мальчику, что в этом месте захоронен великий шаман. Беспокоить его нельзя, а уж тем более строить на этом месте село. А уж если и появилось оно здесь, то долго точно не просуществует. Так и получилось. Тас-Тумус, просуществовав 14 лет, попал под укрупнение малых сел и деревень. Все постройки снесли. Но по какой-то неизвестной причине на берегу Лены остался один единственный дом семьи Владимира Федорова.

— Как ни странно, я оказался и первым официально рожденным здесь ребенком. Местный сельсовет даже выдал мне свидетельство о рождении под номером один, — рассказывает Владимир Николаевич. — Кроме того, мне долгое время снились странные сны: шаманы, наша местность... Я никак не мог понять почему.

И только через несколько лет, читая книгу местного якутского писателя о шаманизме, Владимир Николаевич увидел описание своих снов. А позже, встретившись с автором, узнал: если бы в детстве он был намного ближе к шаманизму, то духи наверняка бы наградили его даром. И те странные сны были для него инициацией завершить, которую не удалось.

Так что любопытство Владимира Федорова было неспроста. Такое впечатление, что духи сами подталкивали его к постижению некой шаманской тайны. Но — не срослось.

—  Советская власть в то время отрицала существование шаманов, — объясняет Владимир Федоров. — А я рос в этой среде. И родители были коммунистами.

Из геологии в журналистику

Но уж чего точно не лишила Владимира советская власть, так это любопытства. И подобно тому, как десятилетний мальчик пошел в деревню искать стариковякутов, юноша решил стать геологом.

— Тяга к приключениям была у меня с детства, — говорит Владимир Николаевич. — Геология как раз была для таких же любопытных. Ну еще и журналистика, а ведь я хотел работать в газете.

Но поступить на факультет журналистики Владимир постеснялся.

— Читал я много, но по русскому и литературе имел тройки. Зато по математике стояла твердая пятерка, — вспоминает Владимир Николаевич.

И молодой человек начал изучать районы Якутии, будучи уже студентом геофака. В это же время он начал писать стихи, а потом кривая все-таки вывела Федорова к журналистике.

— Однажды я познакомился с дедом, который сделал необычную площадку для детей из веток и корней деревьев, — говорит наш герой.

Увиденное так понрави

лось геологу, что он сфотографировал мастера и написал о нем статью, которую отнес в «Молодежную газету».

— К моему удивлению, ее напечатали почти без правок! А потом, когда я пошел в редакцию сказать «спасибо» за публикацию, увидел статью на стенде «Лучший материал месяца». И от смущения развернулся и ушел, — вспоминает Владимир Николаевич.

Позже он все-таки набрался смелости и позвонил в «Молодежку», а потом начал писать в газету.

— Постепенно я встал перед выбором: геология и зарплата в 250 рублей или журналистика и оклад вдвое меньше... Началось перетягивание каната. И второе все-таки перетянуло, а в глазах своей семьи я испортился. Ведь на тот момент я уже был старшим инженером, а тут... — вспоминает Федоров.

Легенда о Марии

Но сказать, что, став геологом, Федоров потерял несколько лет своей журналистской карьеры, точно нельзя. В одной из командировок он услышал историю, которая во многом изменила жизнь Владимира Николаевича. Он написал поэму.

— Работая на побережье моря Лаптевых, увидел остатки от крестов, ветхие избушки... — говорит Владимир Николаевич. И, задав вопрос об увиденном старшим геологам, услышал историю об исследователях Севера.

...Когда морской офицер Василий Прончищев вместе с командой отправились в одну из самых сложных экспедиций, решив найти самую северную точку Евразии, они добрались до Якутии. Здесь Василий познакомился с Марией, красавицей якуткой, на которой тут же и женился. А она, не побоявшись ни Крайнего Севера, ни голода, ни трудностей, отправилась в экспедицию вместе с ним. Вслед за любимым.

Правда, судьба супругов оказалась очень печальной. Оба умерли от цинги. В честь отважной девушки назвали бухту, и те, кто пролетал над ней на вертолетах, кидали цветы и говорили: «Это тебе, Машенька». Услышанное так впечатлило Федорова, что он решил написать поэму, немного изменив историю.

— Мне показалось правильнее сделать Марию петербургской красавицей. А смерть супругов от цинги выглядела неправдоподобной. Почему из всей команды только они пострадали от нее? Витаминов ели меньше других? — рассуждает Владимир Николаевич.

В его поэме Василий Прончищев от бессилия падает на палубе и умирает. Через неделю — и Мария, которая не смогла пережить смерть любимого.

Написав поэму, Владимир Федоров решился опубликовать ее отрывок в «Молодежной газете», а потом столкнул с негативной реакцией краеведов. Они с пеной у рта доказывали, что он «пересочинил». Но Федоров не стал обращать на них внимания. А когда поэмой заинтересовался режиссер якутского театра, все осуждения для него и вовсе ушли на второй план.

— Только сначала нужно было сделать из поэмы пьесу. А как? Я, конечно, почитал другие... Ну и написал так, как вижу. А потом услышал от режиссера вопрос, хожу ли я в театр, — говорит Федоров.

Первый вариант ему пришлось полностью переписать: на сцену не могут выйти 20 персонажей. Столько человек попросту нет. Поэтому Владимир Николаевич начал все по новой.

— Но режиссер умер, а переписанная пьеса осталась пылиться на полках театра, — рассказывает писатель.

История продолжается

Почему археологи в 2000-х вновь заинтересовались историей супругов Прончищевых, до сих пор непонятно. Но специалисты решили вскрыть их могилы и достать останки.

— На раскопки позвали и меня, поскольку все знали, что я занимался этой темой, — говорит Владимир Николаевич. И каково же было его удивление, когда все его «сочинительства» подтвердились. И неправы были скорее те самые краеведы, доказывавшие происхождение Марии и причину смерти супругов. Федоров попал в самую точку.

— Мария не могла быть якуткой. На ее ногах мы увидели красные сафьяновые туфли на каблуке. А потом исследование показало, что супруги цингой не болели. У Василия был перелом берцовых костей, то есть фактически перед смертью он упал на палубе от бессилия. А Мария была и вовсе здорова. И скорее всего умерла от тоски, — говорит Федоров.

Говоря о таком необычном совпадении, писатель отшучивается.

— Может быть, действительно шаманы хотели наградить меня даром. Все-таки я — первый рожденный ребенок в ТасТумусе, поэтому они и выбрали меня, — улыбается Владимир Николаевич.

Но так или иначе он в своих юношеских наивных предположениях был прав.

Первые

Фильм «Первые» по пьесе Владимира Федорова «Созвездие Марии» вышел на экраны в 2017 году. Об этой истории директор кинокомпании «Каро Продакшен» узнал, приехав в Гостиный Двор.

— В 2012 году там состоялась премьера спектакля. Я не ожидал, что он вызовет столько эмоций. Половина зала плакала, — вспоминает Владимир Федоров.

А потом спектакль показали и в Петербурге, где история тоже вызвала резонанс. И дирекция кинокомпании убедилась — из этой истории получится отличный фильм. Но если сначала прочитать пьесу, а потом посмотреть картину, то история будет отличаться от той, какую придумал Федоров. Наверняка и якутские краеведы, увидев ее, задались не одним десятком вопросов. Хотя... Один раз Владимир Федоров предложил свое видение этой непростой истории о покорителях Севера. Возможно, у нее есть и десяток других версий. И наверняка каждая из них имеет свое право на существование.