Небесная мечта летчика Авдеева

НО» продолжают рубрику, в которой рассказывают о людях, в честь которых названы улицы, площади, научные институты и школы Новой Москвы. На этот раз речь пойдет о Герое Советского Союза летчике Александре Авдееве. В его честь названа школа № 338, корпуса которой находятся в поселениях Воскресенское и Сосенское.

 Село Новая Усмань.

Весна 1952 года

— Стой! — закричал тракторист, когда, копнув ковшом, зацепил посторонний предмет. Заглушив машины, двое вышли посмотреть, что попалось «на крючок». Несколько металлических, хорошо проржавевших частей торчали из-под земли.

— От самолета, — поняли мужчины, решив прийти вечером и откопать находку.

…Останки, авиамотор, орден Красной Звезды с № 22303 и именная вкладная книжка, первая буква фамилии в которой оказалась стерта, указывая на ее хозяина «…вдеев Александр Федорович».

Этим весенним днем трактористы даже и подумать не могли, кем был тот человек, останки которого могли бы никогда и не найтись. За десять лет они ушли глубоко под землю, почти на два метра. И казалось, пропали бесследно.

Москва. Около 20 лет назад

Родные не могли понять, что происходит с Сашей последние два дня. Он, всегда веселый и жизнерадостный, почему-то стал тихим и задумчивым. Это означало только одно: что-то до глубины души поразило юношу. Так оно и было. Все это время Саша Авдеев не мог перестать думать о том дне, когда впервые увидел военный парад и тех летчиков, которые показывали в воздухе фигуры высшего пилотажа. Это было настолько красиво, что картинка полета все время стояла у него перед глазами. Он пытался представить, какого это, парить в воздухе и управлять этой большой железной птицей…

— Я тоже хочу летать! — решил он, а потом пришел к отцу с мачехой и сказал: «Я буду летчиком».

После этого в его буднях практически не осталось свободного времени. Днем — работа слесарем на литейно-механическом заводе в Люблине, а по вечерам, три раза в неделю Подольский аэроклуб, где Саша начал изучать летное дело.

Педагоги понимали: этот молодой, 20-летний парень сможет ориентироваться в небе как рыба в воде. Это его стихия. Поэтому из Подольского аэроклуба в 1938-м его направили в Борисоглебское летное училище, окончив которое, Саша был призван служить в Ленинградский военный округ.

Каким наслаждением были полеты для Александра! Особенно в те редкие дни, когда над Ленинградским небом не было ни облачка. Такие мгновения он особенно ценил. Писал об этом возлюбленной Ниночке, которая радовалась за любимого и ждала встречи. Он тоже скучал. Но служба есть служба. Приехать к нему любимая не могла. Поэтому ему оставалось только писать ей и ждать встречи, а ненастными днями, когда полеты запрещались, приходить к механикам и наблюдать, как те ремонтируют самолеты.

— Как можно летать, не зная машину изнутри, — думал он.

Ленинградская область. Конец лета — начало осени 1941 года

Своих Александр не видел очень давно. Сначала — Советско-финская, теперь — Великая Отечественная. Адеев так устал от войны, что в нем горело только одно желание: бить врага, чтобы он поскорее убрался к себе. В свои 24 года Александр даже не успел толком понять, что такое жить своей жизнью. С семьей, детьми. По вечерам прогулки с любимой, вкусный ужин. Александру казалось, что во многом и от него зависит исход битвы со злейшим врагом. И если он может помочь выиграть войну, то сделает для этого все.

— Когда же меня выпишут! — думал он, оказавшись в госпитале в августе 1941-го.

— Отпустите в часть! — просил он доктора. — Не могу без шума моторов.

Лежать, дремать… Некоторые были бы рады такой военной передышке, но только не Авдеев. Он знал себе цену на фронте. Но раны… Рука и лицо после недавнего пожара в самолете были еще в струпьях. Рано еще лейтенанту Авдееву бить врага, нужно подлечиться.

Орден Красной звезды Александр получил уже в декабре 1941-го. Ленинград оказался в кольце, сотрясаясь от бомбардировок. И командование поставило перед летчиками задачу: найти дальнобойные артиллерийские установки и сфотографировать.

Фашистские «мессеры» уже готовились к атаке. Наблюдая, как самолет Авдеева завис над позицией, они уже придумали план: перекрыли дорогу, готовясь расстрелять машину на обратном пути чуть ли не в упор. Но спутники самолета Авдеева помешали этому, помогая лихо ускользать младшему лейтенанту от вражеских выстрелов. А он, словно рыба в воде, улетал обратно, даже сбив один «мессер» по пути.

К январю 1942-го на счету Авдеева было уже 189 вылетов. Командиры восхищались его мужеством, ставя в пример другим. А Саша будто и не замечал похвалы.

— Я мстил за своих убитых друзей, — как-то сказал он после очередного тяжелого вылета. И это чувство боли, несправедливости усиливало в нем желание сражаться до последнего.

Воронежская область. Август 1942 года

Над небом Новой Усмани 12 августа развернулась невиданное зрелище. Советские и вражеские самолеты «поливали» друг друга смертельным огнем как никогда. И в этот день Александру, который мастерски умел запутать противника в воздухе, как будто не везло.

— Что же такое! — думал он, атакуя «мессера», который все же смог увернуться. Смотреть на это со стороны было страшно. Две железные птицы гонялись друг за другом, то сближаясь, то отдаляясь…

— Продолжать атаки. Бить короткими очередями, — слышал Александр приказ командира.

Да он и не думал отступать. Желание сбить противника пересиливало что бы то ни было. Было ли ему страшно, он до конца не понимал. Но чувствовал, чтото не так.

— Папа, мама, Ниночка… — вдруг вспомнил он.

А ведь он сейчас все бы отдал, чтобы вновь оказаться в Москве. Он бы забежал домой, крепко обнял своих. А потом бы завел свой мотоцикл с люлькой. Он ведь обещал на нем покатать Нину. Эх, как давно он этого не делал…

Александр понимает, что этот злосчастный бой он уже будет не в силах выиграть. Преследуя «мессер», он увидел другой истребитель, целящийся прямо в него. Выстрелить! Но… выстрелить Авдеев больше так и не смог. Боеприпасы закончились. И Александру ничего не осталось, как идти в лобовую атаку, чтобы и врагу не оставить шанса на спасение. — Прощайте, любимые, — подумал он.

И через минуту обломки самолета упали на Новоусманскую землю.

Москва. 2020 год

Как сложилась судьба его любимой Нины, неизвестно. Но имя Александра Авдеева стало близким для другой семьи — Юлии Кузнецовой. Тогда, в 1930- х годах он близко дружил с ее бабушкой Марией, с которой познакомился, вероятнее всего, в Люблине.

— Они оба с Тамбовской области. И, наверное, сдружились на этой почве. Вместе даже были крестными одного ребенка, — говорит Юлия. — Бабушки уже нет в живых… Но она ввела в нашей семье традицию: каждый год ходить к памятнику Саши в Люб лине. Что интересно, всегда на серванте у ее бабушки стояла фотография Александра. — Дедушка при этом никогда ее не ревновал, — говорит Юлия. — Фотография Саши висит и у нас, на даче. А недавно я нашла еще одну, где он совсем молодой. Когда-то этот снимок Саша тоже подарил бабушке.

О жизни Авдеева Юлия знает мало. Ее бабушка ничего не рассказывала о его семье. Но судьба сложилась так, что практически родственником его считают в другой семье.

— Так, благодаря бабушке, у нас появилась своя легенда, которая будет передаваться из поколения в поколение, — говорит Юлия.