Мы не могли знать, что начнется война

Жительница поселения Марушкинское Мария Владимировна Кузьмина стала свидетелем одного из самых тяжелых этапов Великой Отечественной войны. Все ужасы и невзгоды навсегда отразились в памяти женщины.

Мы не могли знать, что начнется война

— Я родилась в городе Гатчина Ленинградской области. Семья у нас была большая. За столом собиралось по 19 человек, — вспоминает Мария Кузьмина. — Жизнь была хорошая, счастливая.

Мария окончила десять классов школы. Вместе с ней в классе учились 42 человека. Выпускной состоялся 16 июня 1941 года. Девушке на тот момент было всего 18 лет.

— Я тогда не могла определиться, куда идти учиться. Утром 22 июня я решила пойти к соседу и спросить совета у него. Он был человек опытный и мог дать дельные напутствия. Мне предстояло выбрать между техникумом и институтом, — рассказывает Мария Владимировна. — Когда я вошла, он был мрачен. Высказала я ему свои мысли, а он мне говорит: «Поступай куда хочешь, Машка, только отучиться ты не успеешь. Со дня на день начнется война».

Маша не поверила словам соседа. Она вернулась домой и рассказала эту историю отцу. И в тот же момент из работающего радиоприемника по комнате разнеслись слова о начале войны с фашистской Германией.

По словам Марии Владимировны, взрослые уже давно догадывались, что намечается что-то нехорошее. Детям было не до этого. Молодежь и не подозревала, что может случиться война. Ведь только что выпускной провели. У всех были мечты, все строили планы, хотели учиться.

В дальнейшем окажется, что из всего класса Марии Кузьминой останутся в живых только три человека.

Надежды на спасение не оправдались

Не прошло и пары месяцев, как немцы были уже на подходе к Гатчине. Жители города спасались от надвигающейся беды. Все рассчитывали, что укрыться удастся в Ленинграде. Так и Мария Кузьмина вместе со своей родней перебралась в город на Неве.

Жить приходилось в тесноте в небольшой квартире в доме на набережной реки Фонтанки. Поначалу ничего не предвещало беды. Однако уже в сентябре первые ужасы накрыли город с неба. Бомбардировки сотрясали Северную Столицу практически ежедневно. Жизнь проходила под размеренный треск метронома.

— Кольцо блокады сомкнулось практически сразу после того, как мы перебрались в Ленинград. Еду в городе выдавали по карточкам. Я на тот момент работала на заводе. В связи с этим мне полагался увеличенный паек. Хотя от этого толку было мало. Уже через пару месяцев после начала блокады я весила 40 килограммов. В 18 лет мне приходилось ходить, опираясь на трость.

В скором времени Мария Владимировна потеряла отца и большую часть родственников, с которыми переехала в Ленинград. В итоге она перебралась жить к дедушке. Он был начальником на одном из предприятий, поэтому в доме был небольшой запас продуктов. Это и спасло жизнь Марии Кузьминой.

— В городе было крайне мало еды. Птицы пропали в течение первых месяцев блокады. Кошки и собаки среди ленинградцев считались деликатесом. За еду не дрались только лишь потому, что ни у кого не было на это сил, — вспоминает Мария Владимировна. — Все это было по-настоящему жутко.

Дед всегда говорил юной Марии: «Главное, не садись. Остановишься отдохнуть ─ уснешь и не проснешься». Так и приходилось всю смену на заводе выстаивать на ногах, а затем идти через замершую Неву до дома.

— Ужасы случались каждый день. Все постепенно к ним привыкли и думали лишь о собственном выживании. Иду я как-то раз на работу по льду Невы. На снегу сидит женщина и просит прохожих помочь ей встать. Никто не подходит. Все сами еле живые. Да и сама я если бы подошла, то непременно бы упала.

Возвращалась домой Мария по тому же пути. Женщина, сидевшая на снегу, уже лежала. Подол ее юбки развевался на ветру. Девушка ужаснулась, увидев, что с ног у женщины срезано все мясо.

Прорыв из блокады не обошелся без потерь

До лета 1942 года Мария Владимировна находилась в блокадном Ленинграде. Однако главное, что удалось сохранить девушке в таких условиях, — это человечность.

Смерть в Ленинграде была на каждом шагу. Лишь с приходом весны с городских улиц начали убирать тела умерших жителей. Зимой они штабелями лежали у ворот кладбищ и стен моргов.

Несмотря на крайне тяжелое состояние, жители продолжали сражаться. Марии Владимировне регулярно приходилось дежурить на крышах домов во время авианалетов. Девушка совместно с другими жителями тушила зажигательные бомбы. В том, чтобы скинуть с крыши небольшой предмет, нет ничего сложного. Однако когда организм крайне истощен и поражен цингой, выполнение любой работы сравнимо с подвигом.

— В таких условиях жить было очень тяжело. Мне повезло, что у моего деда дома всегда было немного еды. Он периодически приносил крупы, хлеб и даже сгущенку. Дед пережил блокаду, и, самое невероятное, его собака также осталась цела.

С приходом лета ситуация немного наладилась, и жители завели огороды по всему городу. Однако Мария так и не попробовала блокадного урожая. В начале лета ее вместе с дедом отправили в эвакуацию.

— Лед Ладожского озера уже растаял, и нас погрузили на баржи. Удивительно, что за время переправы на нас не совершили ни одного налета. После всех погрузили на поезда и отправили в глубь страны — на Алтай в город Комсомольск-на-Амуре. Людей в вагонах было битком. Все еле живые, истощенные и больные. К сожалению, ужасы не оставили нас и после прорыва из блокады.

По словам ветерана, на каждой станции беженцев кормили. Однако многие все равно умирали от цинги или истощения. Трупы никто не хоронил, их просто сбрасывали на ходу из вагонов, ведь места было и так очень мало.

От заводского станка к радиостанции

Марию Владимировну вместе с дедом эвакуировали на Алтай. Девушка пошла на поправку и уже в скором времени набрала нормальный вес. Жизнь протекала неспешно, и лишь газетные статьи напоминали о далекой войне.

Полтора года Мария Кузьмина прожила на Алтае. Но в один прекрасный день девушка получила путевку по комсомольскому билету в школу радистов.

— Шесть месяцев я пробыла в учебке. Мы освоили устройство радиостанций, азбуку Морзе и узнали специфику армейского ремесла. Сразу после выпуска мне назначили место службы. Я стала радисткой при аэродроме вблизи Киева.

Служба у девушки проходила относительно тихо. Это было начало 1945 года. Красная Армия вела бои на территории Германии, и немецкие самолеты крайне редко бомбили территорию Советского Союза.

Аэродром, где проходила службу Мария Владимировна, находился в глубине тыла. Самолеты садились здесь для дозаправки и перезарядки боекомплекта. Девушка координировала вылеты и направляла пилотам приказы от командования.

— Дни были однообразны. Мы только и делали, что спали и работали. Вот так однажды отдыхали мы с девчонками после дежурства, и к нам в дверь кто-то вдруг очень сильно стучать начал. Вошли коллеги-радисты и с криками «Конец войне!» начали нас обнимать. Все плакали от радости.

Война закончилась, а жизнь только начиналась

Мария Владимировна еще какое-то время после победы оставалась на службе. Военная форма сильно износилась, и пришлось еще несколько месяцев ждать замены. Маша понимала, что другую одежду в ближайшее время достать будет очень трудно.

По окончании службы девушка поехала в свой родной город Гатчину. Но, как оказалось, возвращаться было уже некуда. От родительского дома остался только фундамент. Маша приняла решение отправиться в Ленинград, где поселилась у своей тети.

Война оставила глубокую рану в душе девушки. От когда-то большой семьи осталось всего несколько человек. Остальные либо погибли на фронте, либо умерли в блокаде.

— В первые дни войны мы бежали из Гатчины. Но выжили как раз те, кто остался. Блокада Ленинграда людей не пощадила. Погибли почти все, — с горечью вспоминает Мария Кузьмина.

Из Ленинграда девушка поехала в Комсомольск-на-Амуре, где еще во время войны она вышла замуж. Однако отношения так и не сложились. Спустя шесть лет совместной жизни супруги разошлись, и Мария отправилась в Ленинград. Там она познакомилась с мужчиной. Они расписались и отправились в Узбекистан.

— В Азии мы тоже долго не задержались. У меня от первого и второго брака было двое детей. Я взяла ребят, мы сели на самолет и вернулись в Россию. Прожили мы еще год в Ленинграде. Но в маленькой квартире было очень тесно, и я с детьми перебралась к сестре в Марушкинское. Здесь мы осели и прожили уже 60 лет.

Как говорит Мария Кузьмина, война принесла ей много горя. Вчерашней школьнице пришлось увидеть ужасы блокады, пережить смерть близких и лишиться собственного дома. Несмотря на все невзгоды, она не унывает. 

— Очень важно, чтобы молодежь помнила о том, сколько горя приносит война, и не допустила повторения тех трагических событий.

Мария Кузьмина посещает школы и, общаясь с детьми, старается объяснить им всю ценность мирного неба над головой.