Маховое колесо Петра Первого

Уютное Воскресенское, гордость новых округов, впервые было упомянуто в XVII веке — перепись того времени говорила, что это село входило в поместье братьев Алябьевых. Потом оно переходило из рук в руки многочисленных владельцев, пока красивые земли не приглянулись удивительному человеку — Павлу Ягужинскому. Его не стало 280 лет тому назад, но имя его история России хранит. Да и Воскресенское живет и здравствует, справедливо гордясь людьми, чьи биографии имели к нему отношение.

...Сыну небогатого литовского органиста Павлу Ягужинскому, родившемуся в 1683 году, была уготована удивительная судьба. От природы яркий, умевший стратегически мыслить, мгновенно схватывавший знания, и иностранные языки, он попал на глаза молодому Петру Первому. Царь обращал внимание на нетривиальных молодых людей, и Павел был «пожалован» им в денщики. И с этого момента его карьера развивалась с поистине неимоверной скоростью.

ВЗЛЕТЫ И ПАДЕНИЯ ФАВОРИТА

В 27 лет он, выходец из Преображенского полка Петра, стал камер-юнкером, а затем и капитаном. Царь любил его — и Павел всю жизнь платил ему невероятной преданностью, что государь не мог не ценить.

Военные звания сыпались на Ягужинского как из рога изобилия, однако были им честно заслужены. Он быстро стал генералом-адъютантом, затем генерал-майором и генерал-лейтенантом. Фортуна любила его и берегла. За какие бы дела ни брался Ягужинский, ему везло — все складывалось в его пользу. Поэтому что Петр, что его супруга Екатерина давали Ягужинскому самые деликатные поручения, а кроме того, доверяли ему и важнейшие дипломатические миссии (например, переговоры с королями Пруссии и Дании); он участвовал в важнейших конгрессах Европы, а в поездках царя куда бы то ни было всегда находился от него на расстоянии вытянутой руки.

В 1722 году, когда была учреждена первая в истории Российского государства прокуратура, Павел Иванович Ягужинский стал первым генерал-прокурором Сената. Петр считал ставленника своим «оком» — и не ошибся: Павел Иванович был едва ли не первым в истории России борцом с чиновничьим казнокрадством и коррупцией.

Историк Ключевский с почтением называл его «маховым колесом управления» Петра, а царь признавал: «Что Павел осмотрит, так верно, будто я сам видел…» Понятно, что влиятельность Ягужинского многим не давала покоя. Князь Меншиков, например, другой фаворит Петра, ненавидел его люто. Впрочем, ничто не мешало Ягужинскому высказывать в лицо высочайшим чиновникам и петровским любимцам правду.

Меншикова, например, он постоянно уличал в хищениях — был такой грешок у светлейшего князя… Словом, «око Петра» не любо было многими, его имя старались опорочить еще при Петре, но преуспели в этом лишь при петровских преемниках: Ягужинский был обвинен в измене, арестован, однако из заключения вышел едва ли не еще более могущественным. Теперь он совмещал пост генпрокурора, действительного статского советника, стал сенатором и обер-шталмейстером, а Анна Иоанновна сделала его графом и кабинет-министром.

НАШУМЕВШИЙ РАЗВОД

С именем Ягужинского связана и нелицеприятная история: он был одним из первых представителей власти, переживших шумный развод. Первую жену, богатую и знатную Анну Хитрово, Ягужинскому «нашел» сам Петр. Вместе с браком Павел получил колоссальное приданое, включая село Пучково. Тогда-то, вкладывая деньги, он и прикупил к нему полюбившееся Воскресенское. Но жизнь с Анной Федоровной стала для Ягужинского невыносимой. Все обострилось, когда у нее начались приступы «душевной болезни», с которой поначалу Ягужинский тщетно пытался бороться. В поданном по совету Петра прошении о разводе он писал, что жена «чинила такие мерзости, какия не то что словом произносить, но и писать зело гнусно…» Судьба Анны была печальна: она была арестована, отправлена в Александровскую слободу (ныне Александров), при Екатерине Первой переведена в Федоровский монастырь (Переславль-Залесский), где скончалась в 1733 году.

Новой женой Ягужинского стала Анна, дочь первого канцлера Российской империи Гавриила Головкина. На этот раз все сложилось удачно: Анна стала Ягужинскому и женой, и помощницей в делах, устраивала вместе с ним знаменитые Ассамблеи, на которых танцевал до упаду и до упаду же пил высший свет. Анна обладала хорошими связями, что пригодилось Ягужинскому после смерти Петра: жена улаживала все конфликты неуживчивого правдорубапри дворе Анны Иоанновны, жившем интригами и кознями.

ГОРЬКАЯ СУДЬБА

Через несколько лет после смерти Ягужинского Анна Головкина вышла замуж. Ее вторым мужем стал обергофмаршал Михаил Бестужев-Рюмин. Но все сложилось для Анны трагично.

Став участницей заговора против императрицы Елизаветы Петровны, она была осуждена на смертную казнь, которую затем заменили поркой кнутом, вырезанием языка и ссылкой.
Анну пытали на дыбе, но она никого не оговорила. Сама она сильно пострадала от показаний бывшей подруги Лопухиной, одной из инициаторш заговора. В книге В. Оберемко «Как пытали на Руси» содержится страшное описание пыток обеих женщин. Правда, Лопухина в результате порки и урезания языка стала инвалидом, Анна же вроде как перед наказанием одарила палача, и он и бил ее несильно, да и язык лишь «чуть-чуть прихватил». Так это было или нет, точно неизвестно, но Анна Гавриловна умерла в Якутске в 1749 году.

Сын Анны и Ягужинского Сергей хоть и дослужился до генерал-лейтенанта, отцовским имуществом управлял плохо. В 1755 году он продал Воскресенское и Пучково брату жены, фавориту императрицы Елизаветы Ивану Шувалову. Но расцвет Воскресенского начался с той поры, как его очередным хозяином стал тайный советник Петр Хитрово. Он построил в центре усадьбы трехэтажный каменный дом, а неподалеку возвел церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы.

...Да, много хозяев сменилось у Воскресенского. Но самыми известными были из них, конечно, Ягужинский и его несчастная вторая жена. Если бы из своего далекого далека они увидели свои бывшие земли, им бы все понравилось, точно.