Ласка идет по следу

Недалеко от дома, на берегу речки Зименки открылась мне одна из лесных тайн, за которыми, бывает, рыскаешь по опушкам и чащам не один десяток верст.

Непривычно было брести по склону, шурша опавшими листьями и вспоминая, как еще недавно проваливался здесь в снег. На солнце просвечивали недавно зацветшие сережки орешника, попадались бабочки-лимонницы. Но мать-имачеха еще только собиралась цвести.

Не видно было даже красных шапочек эльфов — грибов саркосциф, которые начинают расти с осени и уходят под снег. Но грибы можно найти в любое время. Надо только знать, где их искать.

И пусть это грибы сугубо научные, несъедобные, для натуралиста радость встретить что-то новое, необычное — это ощущение совсем другого рода, чем потребительский азарт сборщика.

Внимательный осмотр местности вскоре дал результаты. На упавшей осиновой веточке проросли, прорвав кору, мелкие грибочки, напоминающие складки ткани на жабо. Таких еще мне не приходилось видеть. Достаю камеру, раскладываю штатив, облокачиваюсь на мягкий коврик. Начинается фотосъемка… Отсняв серию, прилег отдохнуть. И вдруг метрах в трех от меня из норки выбралась крупная мышь и запрыгала на задних лапках в сторону сломанной на высоте человеческого роста березы. Верхушка дерева была над водой, в речку свешивались тонкие веточки. Мышь забралась на ствол и побежала к верхушке. Что она там потеряла, я так бы никогда и не узнал, но история имела продолжение.

Через минуту из той самой норки показалась белая голова. Ласка! Давненько я не видел их в наших краях. Меня она не замечала: я полулежал на земле и старался не двигаться. В силу своих малых размеров ласки свободно пролезают в мышиные норы. Маленькая хищница вылезла из норки, огляделась и побежала к той же сломанной березе. Теперь можно было ее рассмотреть.

Ласка была совершенно белой. Линька еще не начиналась. Шерстка — мокрая: видимо, недавно пришлось искупаться.

Подбежав к дереву, она взобралась на него, сбежала по стволу и затерялась в сплетении ветвей. Но ведь мышку ласка видеть не могла! Значит, чуяла след и бежала по нему. Зверек в поисках своей добычи принялся лазить по тонким веточкам. Но мышь оказалась не настолько глупа. Ее нигде не было. Скорее всего, спасаясь от верной смерти, ей пришлось прыгнуть в воду. Разочарованной ласке ничего не оставалось, как возвратиться несолоно хлебавши. Она еще некоторое время бегала по склону, но, увидев наконец меня, поспешно скрылась.

Вечером я позвонил старику-отцу, который, когда здоровье еще позволяло, увлекался охотой, и рассказал ему о своем наблюдении.

— Невероятно, — ответил он, — ничего подобного я никогда не видел, и никогда мне не приходилось читать о том, что ласка умеет идти по следу! Кстати, а гриб оказался довольно редким. Называется он Энцелия пучковая.

Представил его на включение в Красную книгу Москвы.