Играла морским зайцам на губной гармошке

Нина Анатольевна Савельева — единственная женщина-ветеран, оставшаяся в поселке Гарнизона «Остафьево». В свои неполные 94 года она даст фору любому: четко и грамотно говорит, помнит практически все до мельчайших деталей. А рассказывает историю своей жизни так, что заслушаешься. Слишком необычна судьба у этой, казалось бы, обыкновенной женщины.

Нина вернулась домой спустя полтора года. Как же она ждала этого дня! А какое счастье после долгой разлуки увидеть место, в котором прошло детство. Мама, папа, братик. Комната на втором этаже в старом купеческом доме… Наверное, Нина была бы не против хоть на денек вернуться в те годы, когда она была еще школьницей. Уроки, подружки. В свободное время папа берет ее с собой в заснеженную тайгу кататься на лыжах. А по вечерам они всей семьей собираются вместе. Счастливое время...

Но теперь все было иначе. Папа погиб на фронте, брат ушел в море. А мама… Нина уже представила, как снова увидит ее. Они обе, наверное, расплачутся. Ведь мама полтора года ничего не слышала о дочери. И у Нины не было никакой возможности написать ей хоть пару слов, сказать, что она жива, одета, обута, накормлена. Правда, оторвана от Большой земли, потому что судьба забросила ее на Новую Землю. Мама… Конечно, женщина не ожидает, что сейчас откроется дверь и она увидит любимую дочку. А вместе с ней незнакомца, который несколько дней назад стал ее мужем. Такого поворота еще недавно не ожидала и сама Нина. Но мамы почему-то не было дома. Как тогда, в 1943-м...

Год, который стал переломным в войне, оказался неким рубежом и в судьбе Нины. От папы вестей не было. Где его искать, не знал никто. Брат ушел в школу юнг. А маму забрали в больницу. 17-летняя Нина, оканчивавшая второй курс техникума, осталась одна. «Ничего не поделаешь», — подумала она, попросив директора техникума выдать ей справку, что последние два года она училась здесь.

И как бы ни отговаривали ее от этого, другого выхода не оставалось. Нужно было как-то зарабатывать на жизнь. Нина устроилась в порт маркировщицей, а через некоторое время дала согласие отправиться на несколько месяцев на Новую Землю — сопровождать груз на корабле «Рошаль», чтобы обеспечить всем необходимым военные части, которые там стояли. А то, что она окончила курсы медсестры, приходилось как нельзя кстати для такой командировки.

 Качка была такой сильной, что людей практически выворачивало наизнанку.

А учитывая, что за «Рошалем» охотилась немецкая подводная лодка, шансов добраться до Новой Земли становилось все меньше. Взрывы, обстрелы... Наверху —гул сопровождающих корабль советских самолетов. Но у 17-летней Нины не было страха.

— Девчонки, да что вы боитесь. Умирать так умирать, — говорили молодые ребята-попутчики.

А тем временем «Рошаль» шел к архипелагу, чудом минуя опасность. Нину высадили на берегу пролива Маточкин Шар.

Поселившись у местных, она стала ждать возвращения корабля, который должен был дойти до самого севера Новой Земли и пойти обратно, на материк. Он обещал показаться на горизонте через три месяца. А пока она просто жила, пытаясь наслаждаться каждым мгновением под относительно мирным небом, вдали от гула немецких самолетов и бомбежек. И втихаря, никого не спросив, брала шлюпку и выходила в открытое холодное море, чтобы полюбоваться нерпами и морскими зайцами, любопытно выглядывавшими из воды. Как же они любили музыку! Поэтому каждый раз Нина играла морским жителям на «губной гармошке», делая ее из кусочка бумаги и расчески.

— А ну-ка вернись! Я тебя на «губу» (гауптвахта. — «НО») за такое посажу! — кричал ей дежурный с берега.

Но, конечно, никогда этого не делал. И Нина, пользуясь его добротой, все равно раз за разом выходила в море. Любовалась на небо и птиц, причудливо пролетавших над самым северным краем земли. Такой красоты она еще не видела.

На борт «Рошаля» Нина заходила с подарками. С собой ей дали немного муки да бочонок засоленной рыбы. Дома, в голодном Архангельске, это будет настоящим подарком.

По пути «Рошаль» подобрал и беременную Катю, которая вот-вот должна была родить. Поэтому ее должны были высадить на Новой Земле, там, где был ближайший госпиталь.

— Нин, а подари мне свое красное платье! Ты себе на Большой земле еще купишь, — просила она.

Как не уступить новой подруге, тем более в положении? О том, как сложилась ее судьба, Нина так и не узнает...

Дойдя до поселка Белушья Губа, корабль остановился, и приказа продолжать движение почему-то не поступало. Ждал попутчика «Марину Раскову», чтобы двинуться дальше к материку. Но он на горизонте не появлялся. Никому из пассажиров тогда не сказали, что идти вперед опасно. Немецкая подлодка уже потопила «Марину Раскову», а морская вода навсегда поглотила его пассажиров. Когда командование через какое-то время вновь дало разрешение двигаться дальше, на борт взошли несколько военных с командиром, «отобрав» себе людей. Среди избранных была и Нина, которой приказали сойти на берег (якобы корабль в связи с военными действиями шел с перегрузом). А «Рошаль» готовился к отправке домой.

Военные привели Нину в землянку, поставили вещи, и командир сказал ждать его на месте. Земляная комнатка, в которой проживали еще несколько человек, должна была стать новым домом для девушки.

— Корабль дал свисток. Все, Ниночка, располагайся, — сказала ей соседка, только что вернувшаяся с улицы.

...Жизнь в Белушьей Губе, если так можно сказать, кипела, несмотря на морозы и зимние снега. Здесь был военный аэродром, где базировались самолеты, которые сопровождали грузовые корабли (в том числе и «Рошаль»), и жили моряки, охранявшие подступы к Мурманску — порту, открывавшему дверь в северные владения СССР. Жители Архангельска знали, что север Союза на бумаге уже подарен Гитлером одному из своих приближенных. Об этом стало известно в 1943-м, когда наши солдаты перехватили языка с секретными документами. А их содержание мигом разлетелось.

 Нину распределили работать в столовую. Там она дежурила до позднего вечера, контролируя, чтобы все летчики были накормлены.

Снежный край по-своему очаровывал Нину. Ледяная заснеженная пустыня на солнце искрилась золотом, сливаясь на горизонте с небом одной ровной линией. Казалось, будто за ней находится край света. И что за ним, Нине было неизвестно, словно, кроме ее военной части, в округе не существовало ничего.

Передвигаться по земле приходилось по вырытым в трехметровом снегу коридорам, заранее предупреждая об этом военных. Те, в свою очередь, давали сигнальную ракету. И пока она полыхала в воздухе, можно было идти. Когда ракета гасла, приходилось стоять и ждать новую — иначе не вернешься: северные миражи могли запутать любого.

А когда на улицах поднималась метель, все жители землянки собирались там же, в большом зале, пережидая непогоду. Разговаривали, смеялись, танцевали под гармошку, вспоминали родных, которым не могли отправить ни строчки со словами: «Я жив. Со мной все хорошо».

И это несмотря на то, что жители Белушьей Губы уже давно забыли, что такое комфорт. Спать приходилось в одежде и спальных мешках, а мыться в лучшем случае раз в три месяца, когда была возможность затопить баню. Чтобы попить воды, приходилось топить снег. Но всех согревала только одна мысль: все это — временные трудности.

 В тот вечер Нина, как обычно, была на дежурстве в столовой.

— Наконец-то! — сердито сказала она, увидев молодых летчиков, неспешно заходивших в столовую. — Ишь, и не торопятся на ужин. А я их жду, жду...

— Что ты такая сердитая, сестренка? — спросили те, усаживаясь за стол. — Не переживай, мы тебя проводим домой. Среди опоздавших был и штурман Юра Савельев, который вместе с другом довел девушку до ее землянки и, попрощавшись, пошел к себе. Больше Нина с Юрой не общались, пока однажды у девушки не выдалась свободная минутка.

Она прекрасно каталась на лыжах. Годы, проведенные с отцом в тайге, не прошли даром. Поэтому при первой же возможности Нина не упускала случая пробежаться на них. Тем более местность была рельефной. Приходилось то спускаться, то подниматься по сопкам. Увидев лыжницу, присоединиться к ней решили и тот самый Юра с другом Сашкой.

— Сейчас мы посмотрим, как северяне катаются на лыжах, — сказал Савельев, составляя компанию Нине.

 А она, в силу своего характера, знала, что даст фору любому, ни за что не уступит. Так с Юрой они и катались по сопкам, оставив Сашку далеко позади. Тот уже снял лыжи и шел пешком, понимая, что такие северные горки ему не по зубам.

С этого забега и началась дружба Нины с Юрой. Когда встречались, они говорили обо всем. О себе, о близких. О том, как скучают и что даже не представляют, где сейчас их родные. Нет, в их истории не было романтики в привычном понимании — лишь крепкая дружба в духе военного времени. Здесь, на холодной Новой Земле, они стали друг для друга спасением.

 Нина выбежала из столовой. Ее сердце колотилось так, будто вот-вот выпрыгнет. В землянке пожар! Знакомые уже выносили из огня Юру. Тот сильно обгорел, но, к счастью, был жив.

Погрузив на санки погорельца, обернутого в простыни, его отправили на собачьей упряжке в ближайший госпиталь. В сопровождении у него было только один товарищ, отправившийся следом на лыжах.

— Бесполезно, он же покойник... — с досадой в голосе сказал доктор, осматривая прибывшего пациента.

Но Юра был жив. Руки, обгоревшие до локтей, спина, лицо… Кормить молодого человека было невозможно, приходилось вводить питание в кровь через вены на ногах.

Чтобы добраться до Юры, Нине пришлось тоже встать на лыжи, преодолев путь в 17 километров. Пускать к другу ее не хотели. И лишь когда по госпиталю пошел слух, будто она его жена, медсестры пустили девушку в палату.

Без слез на молодого человека было не взглянуть. А когда Юра смог заговорить, сказал Нине: «Такой я тебе, наверное, и не нужен»...

— Да брось ты, что ты в самом деле! — сказала Нина. Нужен, конечно нужен. Она уже очень хорошо это понимала.

За месяц Юра заметно поправился. Руки ему лечили, смазывая одну мазью Вишневского, а другую — рыбьим жиром.

И что интересно, вторая в итоге зажила намного лучше. Следующий шаг к выздоровлению — отправить больного в госпиталь на Большую землю. В условиях острова ему уже было не помочь.

Без медсестры отправлять больного на материк было нельзя. Да где ее взять, когда каждый человек в госпитале на счету.

— Так отправьте меня с ним, — предложила Нина командиру. — Я же прошла курсы медсестер.

— Была бы ты ему женой, я бы не имел права препятствовать этому. А раз нет — не пущу, — отрезал командир.

Конечно, он все понимал. Но не мог отпустить девушку. Нина пришла к Юре, которого уже вернули в часть, и рассказала все как есть. А он, поговорив с друзьями, нашел выход.

…Его называли президентом Новой Земли. И казалось, на ней нет ни одного человека, который бы жил здесь дольше, чем Тыко Вылко. Он родился тут же, в Белушьей Губе, еще в 1886 году и никогда не уезжал с острова. Рисовал, занимался охотой. А после революции стал председателем местного совета депутатов. Ну как «совета» — все решения он принимал сам.

На Новой Земле у Тыко Вылко был свой домик, две жены, дети... И даже секретарь. Партия обязывала. И когда президент услышал историю Нины и Юры, которых он хорошо помнил, подписал им свидетельство о браке. Внизу листа значилось: «Шаман».

Так 2 апреля 1945 года Нина стала женой Юрия Савельева, навсегда связав с ним свою судьбу.

То, что творилось в душе матери Нины, не передать словами. Соседка, которая увидела девушку с мужем, помчалась на работу к ее матери. А та, увидев дочь, не могла сдержать эмоций: она ведь уже похоронила свою Нину.

…Юра выздоровеет через некоторое время, и 7 мая 1945 года молодые отправятся в Свердловскую область, к матери мужа. День Победы они встретят в поезде. А впереди семью Савельевых будет ждать еще немало трудностей. Бесконечные переезды, семейные заботы, попытки восстановить разрушенную после войны жизнь. Но вместе они преодолеют все. Вот только встретить старость вместе у них, к сожалению, не получится.

 Муж Нины Анатольевны не дожил даже до пенсии...