Елена Цыплакова спорит со Станиславским

7 апреля в Доме культуры «Первомайское» состоялся творческий вечер актрисы театра и кино, режиссера Елены Цыплаковой.

Гости из разных поселений с нетерпением ждали выступления народной артистки. Корреспондентам «НО» удалось побеседовать с Еленой Цыплаковой до начала творческого вечера.

— Елена Октябревна, говорят, в России достойных картин сейчас почти не снимают. Вы как режиссер в чем видите главную проблему?

— Снимают, но не много. Наше кино стало продюсерским. Сейчас во главе стоят деньги. Я считаю, кино должно воспитывать. Здесь важна духовность. И сейчас мало таких картин. Подписывая договор на съемку фильма, я, в первую очередь, отказываюсь от всех авторских прав, вплоть до того, что моей фамилии в титрах может и не быть. А продюсер имеет право в любой момент заменить ме ня или перемонтировать картину. Я больше люб лю снимать мелодрамы, чтобы раскрыть внутренний мир человека.

— И это дает результаты?

Конечно. Например, сериал «Семейные тайны», который я снимала. Это — жест7 апреля в Доме культуры кая история, такой современный «Король Лир». Я буквально молилась, когда снимала его. Мне было очень важно, чтобы зрители, увидев картину, лишний раз подумали: «Я же так тоже делал, но теперь больше не буду». И на одном мероприятии ко мне подошла адвокат и рассказала историю: три дня подряд к ней приходили люди и забирали иски о разделе имущества. Она уже подумала, что люди не хотят с ней работать. Но потом спросила, в чем дело. Оказывается, люди посмотрели «Семейные тайны» и подумали: «А что мы делимся?» Адвокат возразила: «Ведь вам никто не вернет деньги!» И ей ответили: «А что такое деньги? Мы к Богу идем!» Я была потрясена.

— Что такого особенного было в сериале?

— Я разбирала с актерами все ситуации, которые были в фильме, с точки зрения за поведей, не оправдывая грехов персонажей. Так и говорили: он украл, солгал, струсил.

— Как появилась такая идея?

— Я долго размышляла, почему актеров преследует то, что они играют. И теперь я борюсь с постулатом Станиславского, который говорил: «Я — в предлагаемых обстоятельствах». Своим студентам всегда говорила: если хотите защититься от того, что играете, никогда не говорите «я». Скажите: мой персонаж. Или: я показываю, что бывает с человеком, который так поступает.

— Получается, что легче играть положительных героев. Но вы не отказывались от отрицательных ролей.

— У меня был жуткий актерский опыт в сериале «Ласточка». Мне предложили сыграть очередную грозную маму — такое абсолютное зло. Я прочитала первые 14 серий и все-таки согласилась. Уже должны начаться съемки, костюм, грим… Заходит режиссер и говорит: «Лена, если ты откажешься от роли, я не обижусь. Пришли последние две серии. Там действительно ужас». В конце моя героиня убивает любовницу мужа, ее даже расчленяют. А после этого у героини соматически и духовно «съезжает» крыша.

— Почему вы все-таки согласились на такую роль?

— Я сначала думала: «Зачем мне это нужно?» А потом вспомнила несколько фраз, одну из которых сказал Ваня Охлобыстин: «Лучше я сыграю и отмолю, чем кто-то другой влезет в это». Я подумала, пришла к режиссеру и сказала: «Денис, если хочешь, я сыграю. Но так, что от этой тетки всех будет тошнить». После показа сериала ко мне в магазине подошла женщина и воскликнула: «Зачем вы снялись в такой роли?». Я ответила: «Зло надо знать в лицо».

— Вас приглашают в шоу на федеральные телеканалы. Но там поднимают достаточно «грязные» темы. Почему вы участвуете?

— Когда я понимаю, что могу сказать что-то духовное, то иду. Мои слова часто режут. Но, надеюсь, они важны тем, кто присутствует на съемках. Как-то меня пригласили на шоу, где передача называлась «Без мата жить нельзя». Думала: идти — не идти. Что я там скажу? Но все-таки решилась. Прихожу и вижу: все бегают. Спрашиваю, что произошло. Оказывается, человек, который был главным матерщинником России, отказался прий ти на передачу. И я подумала: «Господу не угодно, чтобы главный матерщинник России на федеральном телеканале что-то говорил». Потом опять вдруг все забегали — аппаратура перед эфиром перестала работать. И тут мне приходит в голову мысль, которую я высказала продюсерам: «Вы неправильно назвали программу. У вас утверждение, что без мата жить нельзя. А написали хотя бы: можно ли жить без мата?» Когда со мной согласились, аппаратура заработала.

...Но на творческом вечере в Первомайском подобных казусов не произошло. Аппаратура работала без перебоев, а гости могли задать вопросы и без микрофона, многие из них касались мировоззрения Цыплаковой, ведь за время своей карьеры ей пришлось пройти через многие трудности.