Дорога Александра Печерского

Красиво тут... Девять километров дороги, вьющейся светлой лентой между деревьями и полями, что ведет до Ботакова, за разговором проскочишь практически незаметно. Лес сменяется полем, мелькают по сторонам домики-симпатяги. Теперь эта дорога носит имя Александра Печерского.

А два года назад президент России Владимир Путин вручил Печерскому награду — орден Мужества. Посмертно. Высокую награду приняла внучка — Наталья Ладыченко. Она приезжала и на премьеру фильма «Собибор» Константина Хабенского. Хотя Хабенский и говорил, что не стремится копировать главного героя показанной истории — Александра Печерского, — все равно, получается, смотрел с экрана на Наталью ее дед. Любимец семьи, артистичный, легкий. Которому давным-давно, 75 лет тому назад, было давно совершить невозможное...

Плакала по Сашке сцена

Наверное, если бы война не случилась, Саша Печерский сделал бы карьеру, как говорили раньше, в «культмассовом секторе». К моменту начала войны он успел жениться, обзавестись дочкой-любимицей и стать руководителем кружка самодеятельности. Да и вообще, конечно, плакала по Сашке сцена...

Но к осени 1941 года Печерский уже работал в штабе батальона — его призвали в первый же день. В плен он попал после чудовищного молоха под Вязьмой. Ему, штабнику, последствия плена были известны как никому другому. Так что он с ходу пытался бежать, но неудачно, а потом был определен в белорусский городок Борисов, в лагерь, где ждал пересылки в Германию — надо полагать, статный парень мог пригодиться рейху. Но когда медосмотр показал, что Печерский — еврей, ситуация поменялась, и его отправили сначала в так называемый еврейский подвал — подземное заточение без света на приличной глубине, — а оттуда в Минское гетто. Характер и воля к жизни у Печерского были такие, что разговорить он сумел даже тех, кто сидел с ним рядом в полной темноте подземной тюрьмы, ожидая расстрела как избавления от адовых мук. Они оказались рядом и в гетто.

Так вокруг Печерского и начал формироваться костяк будущего сопротивления...

Путь до лагеря смерти

В Минском гетто, что было расположено на улице Широкой, он впервые столкнулся с тихой, но безмерно важной и героической работой подпольщиков. Они внедрились в штат лагерного начальства и, когда была возможность, вписывали имена лагерников в список умерших, а на самом деле помогали им бежать. Он видел и другое — ужас, страх, обречен- ность в глазах. Видел беспредел опьяненных от крови и безнаказанности фашистских прихлебал. Видел, как подравнивает строй выстрелом заместитель начальника лагеря Городецкий — пуля летит по прямой, если спустить курок с плеча впереди стоящего, лишних и выкосит... Он видел измученных женщин и детей с глазами умирающих ангелов, бесконечные унижения и издевательства, и в сердце его вызревали и ненависть, и презрение к окружающим его карателям. Не прервись его пребывание в гетто сейчас, он бы устроил восстание там... Но их успели вывезти. Собрали ранним утром: комендант Вакс прокаркал, что фюрер даровал собравшимся счастливцам жизнь. Они едут в Германию! Загнав в вагоны по 70 человек, немцы наглухо закрыли их снаружи. За четыре дня никто не дал «счастливцам» ни крошки еды и ни капли воды. Да и отправлять естественные надобности никого не выпускали... 22 сентября 1943 года путешествие в ад было завершено. Пленников подвезли к станции Собибор (тогда — Собибур) на территории Польши. В лагерь они въехали 23-го...

Фабрика по производству пуговиц

...По всем бумагам лагерь смерти Собибор проходил как фабрика по производству пуговиц. Мило и изящно. На самом же деле приказ о строительстве Собибора отдавал лично Генрих Гиммлер в 1942 году.

Лагерь разместили в удобном месте, в стороне от жилых объектов. Посетив лагерь позже, в 1943 году, он остался очень доволен. После визита рейхсляйтера лагерь вышел на образцовые показатели, начав сжигать более тысячи людей в сутки. По некоторым сведениям, за время своей «работы» в Собиборе были уничтожены порядка 225 тысяч евреев.

Побег из лагеря был исключен: проволочные заграждения, за ними — 15 метров заминированной земли, ров с водой, по периметру — сторожевые вышки. Почему тех, кто прибыл вместе с Печерским, не уничтожили сразу? Ответ только один — в лагере нужны были работники. Вскоре Печерскому рассказали об устройстве лагеря.

В нем были три «зоны». В первой располагались мастерские (сапожные, портняжные, столярные) и жилые дома немецких офицеров. Во второй пленники оставляли вещи, раздевались, там же их стригли или брили — волосы шли в дело. После этого их под охраной отправляли «небесной дорогой» в «баню». Женщины с детьми шли первыми, им позволяли идти в рубашках. Мужчин пускали чуть поодаль, голыми. Охрана шла за ними по пятам.

В «бане» и правда были краны для холодной и горячей воды, но... Когда людей запирали, с потолка начинали спускаться клубы дыма. Люди задыхались; матери тщетно пытались закрыть своими телами детей... Через глазок в двери за происходящим наблюдал «печник». Когда все было кончено, полы в «бане» открывались, тела падали в подвал, в стоящие там вагонетки. Далее их просто вывозили наружу и сжигали.

Этот удушливый дым Печерский почувствовал в первый же вечер. Тогда старожилы первой зоны объяснили ему, откуда он... А еще объяснили, почему вдруг раскричались гуси. Немцы развели их специально — 300 птиц. Когда начиналась экзекуция, их выпускали. От свободы и корма они принимались гоготать и заглушали крики из «бани», которые не сильно мешали, но раздражали.

...В Собиборе были свои «лагерные» забавы. Развлекался Френцель — начальник лагеря. Развлекались надзиратели — битьем, издевками. Печерский как-то увидел, как в третью зону отправили колонну вновь прибывших. Часть женщин отобрали и отвели в сторону, решив, очевидно, что нужны новые руки на разборе вещей сожженных людей. Среди мужчин, что двинулись к «бане», был один, совсем молодой, что еле держался на ногах. Его жена — из числа оставленных — крикнула: «Стойте!» Жить без него она не хотела. Минута — и она пошла вместе с ним туда, где их ждала смерть...

Восстание

К 12 октября план восстания был готов.

Печерский решил, что первой нужно будет уничтожить офицерскую группу.

Позже он будет вспоминать: «Эта миссия возлагалась на надежных людей из числа советских военнопленных, которых я лично знал… Ясно, что для такого дела требуются люди отважные, решительные, с твердой рукой. Минута колебания, провал только одного участника операции могут привести к гибели всех…» Все надо было сделать быстро и без шума — в мастерских, куда офицеры будут приходить за своими «заказами», починенными сапогами в том числе. Затем — еще ликвидация, во втором лагере, далее — лишить лагерь телефонной связи. Потом — имитировать построение на работу, чтобы оставшееся начальство ничего не заподозрило. Первая часть колонны идет вперед. Ее задача — захват ружейного склада, снятие караула, если нужно — вступление в открытый бой.

Печерский просчитал даже то, что кусок прилегающего к офицерскому дому поля должен был остаться не заминированным — вряд ли немцы поселили бы своих офицеров с таким риском. Там и надо будет прорывать проволочные заграждения… 14 октября 1943 года... Под топорами заключенных первым пал унтершарфюрер Берг, пришедший за костюмом, затем начальник третьего лагеря Гетцингер и обершарфюрер Грейшут, явившиеся за сапогами… Колонна «работников» двинулась вперед по расписанию. Про восстание знали не все, но ощущение чего-то странного быстро передалось заключенным. Печерский вспоминал: «Как гром раскатились по лагерю смерти выкрики людей. Шестьсот человек, измученные, истосковавшиеся по свободе, с криком «ура» рванулись вперед…» Началась пальба. Захват склада не удался. В выскочившего навстречу Френцеля Печерский стрелял дважды и... промазал от волнения и возбуждения, чего простить себе не мог. Дав возможность безоружным уйти вперед, Печерский с группой других советских военнопленных прикрывал их, Александр до последнего не уходил из лагеря. А потом они рассредоточились маленькими группами по лесному массиву и двинулись в разные стороны. Постепенно стрельба затихла...

Ночью с 19 на 20 октября часть беглецов во главе с Печерским переправилась через Буг и оказалась в белорусских лесах.

Через два дня они встретили партизан.

Восемь «собиборовцев» были зачислены в партизанский отряд имени Котовского, Печерский — в отряд имени Щорса.

Лагерь смерти Собибор, цинично названный нацистами «Фабрикой пуговиц», 14 октября 1943 года прекратил свое существование. Это было единственное удачное восстание за всю историю «фабрик смерти». Уже через два дня, 16 октяб ря, в Собибор по приказу Гиммлера прибыла саперная часть — заметать следы. Лагерь был взорван, «оборудование» для истребления людей вывезено. Гусей забили на месте. Потом на месте лагеря разбили огороды, а позже построили детсад...

Жизнь после

Как и подобает бывшему пленнику, лейтенант Александр Аронович Печерский прошел проверку в Смерш и был определен в штурмовой батальон, разновидность штрафбата. Война для него окончилась вместе с тяжелейшим ранением — ему буквально разворотило бедро. Но он выжил! После войны он работал на ростовских заводах, но до конца своих дней разыскивал бывших «солагерников», добиваясь, чтобы память погибших в Собиборе была увековечена, а улизнувшие от наказания нацистские преступники получили свое. След Люки затерялся. Ему сказали только, что ее видели с поляками, сбежавшими из лагеря.

…Он прожил жизнь скромно, наград за свой подвиг не получил. Правда, до последних дней своей жизни рассказывал о Собиборе тем же школьникам. Да и последнего «вахмана», как называли переметнувшихся на сторону гитлеровцев предателей, Ивана Демьянюка, осудили на основе показаний Печерского.

Александра Ароновича не стало в 1990 году. Всем, кто знал его, он запомнился как удивительно светлый человек…

В 2011 году Марк Гейликман написал и издал поэму «Люка», посвященную событиям в Собиборе. Историей заинтересовалась группа неравнодушных россиян. Так образовался Фонд Александра Печерского, добившийся уже очень многого. По крайней мере об этой истории уже начали говорить! Рассказывает Илья Васильев, председатель правления Фонда Александра Печерского: — В результате этого восстания многие узники погибли, но десятки людей все же смогли скрыться, а около 50 из них дожили до конца войны. Благодаря Печерскому было спасено гораздо больше людей, ведь шесть душегубок Собибора навсегда остановились. Очень жаль, что в первые послевоенные десятилетия подвиг героев Собибора был незаслуженно забыт как в СССР, так и за рубежом. Подвиг Печерского оставался неизвестным подавляющему большинству людей во всем мире. Задача нашего фонда — эту ситуацию исправить хотя бы сейчас, к сожалению, уже после смерти Александра Печерского. Многое уже удалось сделать — сегодня подвиг Печерского и его товарищей официально увековечен и в России, и за границей. Они награждены государственными наградами в Польше, России, Украине. Появились улицы на родине Печерского, в Ростове и Кременчуге, а вот теперь уже и в Новой Москве! И для всех, кто узнает об этом истории, история восстания собиборовцев становится символом несокрушимости человеческого духа, его способности даже в самые трагические моменты противостоять машине уничтожения и злу. И родные Александра Ароновича очень рады, что об этой истории начали говорить. Сожалеют только, что этого не произошло при жизни Печерского.

Надеемся, будет устранена и вопиющая несправедливость — на мемориале, что все-таки сделан в Собиборе, нет ни надписей на русской языке, ни информации о том, кто организовал это восстание.