Длинные тени прошлой жизни

Блокада Ленинграда была окончательно снята 79 лет назад, 27 января 1944 года. Жители города больше трех лет боролись за жизнь. Среди них была и жительница Троицка Вера Ларкина. События тех страшных месяцев, что она провела в городе, навсегда остались в памяти, хотя на тот момент ей не было и пяти лет.

Грустный праздник

День, когда началась война, запомнился Вере Ивановне. Еще бы, ведь 22 июня 1941 года вся семья отмечала ее день рождения! Девочке исполнилось четыре года, родственники подарили ей трехколесный велосипед и огромного плюшевого мишку, прямо с нее ростом! Игрушка показывала язык, и маленькая Вера, как послушная девочка, этот самый язык отрезала. Ведь кривляться плохо, так бабушка учила.

— Погода стояла чудесная: солнце светило, трава и цветы такие яркие, настоящее лето! Я радостная была, ведь за столом вся родня собралась. А потом все начали собираться и уезжать, — вспоминает Вера Ивановна. — Это позже я узнала, что 22 июня объявили о начале войны.

В тот же день отец повел дочку фотографироваться — на память, потому что собирался на фронт. Вера Ивановна вспоминает, что получился снимок плохо, так как девочка качнула головой. Фотограф хотел карточку выбросить, неудачный же! А мать Веры уговорила его отдать фотографию. Какой бы она ни была, на ней — самые дорогие люди.

В конце концов, отец ушел на фронт. А маленькая Вера, ее мама и бабушка еще некоторое время жили в Павловске, рядом с Ленинградом.

— Там я впервые столкнулась с войной. Играла с соседскими ребятишками. Тут глядь — самолет летит! — рассказывает Вера Ивановна. — Мы махать ему начали, кричать. А родители нас за шкирку — и в дом закинули. Мама мне тогда объяснила, что этот самолет прилетел нас убить. Он не советский. У этого самолета крылья черные были и крест нарисован.

А потом всем жителям Павловска объявили, что из города придется уехать. Большинство перебрались в Ленинград, в том числе Вера с бабушкой и мамой.

Держала маму за мизинец, чтобы уснуть

В районе канала Грибоедова была комната их родственников, которые уже тогда уехали вглубь страны. Эта самая комната и стала новым домом семьи Веры. Из города их так и не вывезли — немцы взяли Ленинград в кольцо. Началась блокада.

Мама девочки днем ходила работать на фабрику, а ребенок с бабушкой следили за хозяйством. Ночью они втроем спускались в бомбоубежище. Спали на дровах, которыми топили квартиры в доме. Вера Ивановна вспоминает, что ночью всегда держала маму за мизинчик. Иначе никак уснуть не могла.

— Как-то раз, когда мы были в бомбоубежище, на улице что-то рядом грохнуло. Бомба попала в соседний дом. Одна из стен обрушилась, — вспоминает ветеран. — Вот представьте скелет здания. Квартиры, внутри которых еще вещи остались. Где-то видно было шкафы с сорванными дверцами, где-то — столы, стулья...

Все, кто был в бомбоубежище под тем домом, уже не смогли его покинуть. Завалило. После этого мама девочки сказала, что больше в бомбоубежище они спускаться не будут.

Все исчезало постепенно

А затем, как вспоминает Вера Ивановна, их комната будто начала «сужаться». Наступила зима. Сначала отключили электричество. Из бочки пришлось сделать печку-буржуйку, а для освещения смастерили коптилку (баночка с  горючей жидкостью и фитильком для освещения. — «НО»). Потом пропала вода из крана.

В один день резко сократился паек по карточкам. От голода у бабушки Веры распухли ноги. Каждый шаг ей давался с большим трудом.

— Мы с бабушкой ходили за водой на канал. Там пробурили во льду лунку, из нее и набирали, — рассказывает Вера Ивановна. — Каждый раз бабушка меня рядом с прорубью, на берегу оставляла. Вдруг лед начнет таять, а она как раз там... Поэтому окружающих просила проследить за мной и, в случае чего, позаботиться. Адрес называла, где мы жили, номер телефона, место работы мамы.

Слезы счастья

Помимо Веры в квартире периодически бывали еще и два мальчика. Сыновья маминой подруги, тети Шуры. Пока обе женщины работали, ребятишки сидели вместе.

Однажды мама Веры пришла домой в слезах и бросилась обнимать мальчиков. Вера тогда удивилась: как так, почему их, а не ее? А женщина не отпускала ребятишек и приговаривала, что все будет хорошо и они обязательно справятся. Но время шло к ночи. Мама Веры успокоилась, все легли спать, в том числе и мальчики. Но тетя Шура так и не пришла.

Оказалось, что днем на ее фабрику упала бомба. Аккурат в то здание, где и работала тетя Шура! Новость быстро разлетелась по городу, об этом узнала мама Веры и, не раздумывая, решила взять их под опеку.

Но глубокой ночью раздался стук в дверь. И на пороге стояла тетя Шура, живая и здоровая!

— Оказалось, что она с самого утра ушла по заданию начальства. А когда вернулась на фабрику, бомба уже разнесла одно из зданий, — говорит Вера Ивановна. — До ночи она помогала разбирать завалы, искать тех, кто мог выжить. А как освободилась, пришла к нам.

Тогда Вера впервые узнала, что такое слезы счастья. Это было пусть и пугающее, но лучшее, что она увидела за время, проведенное в блокадном городе.

Дорога жизни

О долгожданной эвакуации из города объявили зимой 1942 года. Семью Веры вывозили из Ленинграда по тонкому льду Ладожского озера. По Дороге жизни.

— Ехали долго. Где-то на полпути машину остановили, а нас повели в палатку пить чай и отогреваться, — рассказывает Вера Ивановна.

В Тихвине, на другом берегу Ладожского озера, эвакуированных людей привели в столовую. Такого вкусного супа с макаронами Вера Ивановна не ела никогда. А вот хлеб она есть не стала. Оставила на потом. Вдруг больше еды они не получат. После был поезд, в котором эвакуированные ехали в Казахстан 49 дней.

— Когда мы приехали, встречал нас дядя. Вижу: идет… И проходит мимо меня! — вспоминает женщина. — А потом и мимо бабушки прошел! Я удивилась: неужели не узнал? Потом мы его окликнули, он застыл, не веря глазам. Когда первый шок прошел, он повел нас домой. Увидев нас, его жена и дочка заплакали.

Уже позже, когда Вера выросла, узнала, почему их родные плакали. Просто в тот момент они не видели себя: тощих, грязных, с тоской и надеждой в глазах. Приехавшие из Ленинграда, они были тенями самих себя из прошлого. И уже никогда не смогли оправиться окончательно. Блокада забрала детство Веры и ее здоровье. Но не смогла отобрать надежду на лучшее будущее. И закалила характер, сделав сильной и самостоятельной.