Балалайка, домра и аккордеон: Оркестр русских народных инструментов в лицах

Когда оркестр исполняет музыку, обычно все видят общую картину, не обращая внимания на детали. А ведь это десятки человек разной внешности и характера. Кто эти люди, как они выглядят и чем живут? Чтобы найти ответ на эти вопросы, корреспондент газеты «Новые округа» отправился в поселение Новофедоровское. Там 7 апреля выступил Оркестр русских народных инструментов города Видное. Коллектив отметил свое 70-летие.

Последние приготовления

Пять минут до начала. В зале на втором этаже Культурного центра «Яковлевское» уже собрались зрители. Все первые ряды заняты детьми. Это ученики Киевской школы искусств. Они приехали группой, специально, чтобы посмотреть на оркестр. Кто-то пришел целыми семьями провести выходной день вместе, а кто-то с подругами вспомнить музыкальное прошлое.

— В молодости я тоже выступала в оркестре. Я училась в музыкальной школе и играла на домре, но не закончила. Это было 45 лет назад, — поделилась воспоминанием одна из зрительниц Ольга.

На последних рядах — молодые люди. Они пришли поддержать друзей. На сцене уже расставлены стулья. Все ждут.

Мне удается зайти в гримерку. Артисты готовы. Всем, кто когда-либо выступал на сцене, знакомо это томительное ожидание и легкое волнение перед выходом. В углу группой сбились молодые ребята. Они подшучивают между собой и терпеливо ждут начала. Мужчины постарше ходят из стороны в сторону с инструментами в руках. А в другой комнате — женская часть оркестра. На всех одинаковые народные сарафаны: бирюзовые, с золотыми вставками и тесьмой. Со стороны раздается звонкая, одинокая мелодия. Серьезная солистка репетирует партию. Женщины сидят на лавочке, улыбаются моему приходу и просят их сфотографировать.

Увидев в коридоре взрослого мужчину, в черном костюме и белой рубашке с бабочкой, все начали настойчиво подталкивать меня к нему. Это дирижер и художественный руководитель оркестра Владимир Глейхман.

— Вы что пойдете в этих туфлях? — спрашивает у него, шутя, одна из артисток и указывает на его непраздничную обувь.

— Валентина, зачем вы меня подставляете. Скажи вы мне на ухо, никто бы не заметил, — отвечает он ей.

Он переживает и постоянно выглядывает за дверь. Все должно быть четко и вовремя, как и в оркестре. Уже 16:15, а их еще не зовут.

Все собрались у выхода. Ведущая объявляет:

— Встречайте, Оркестр русских народных инструментов Владимира Глейхмана.

Виват оркестр!

Музыканты заняли свои места. Пытаюсь сосчитать: 27 человек. И это далеко не все. Владимир Глейхман поднимает руку. И начинается музыка...

Одна за другой звучат мелодии: «Светит месяц» Евгения Васильева, «Старый гобелен» Иосифа Тамарина, сочинения композитора Евгения Дербенко, музыка из кинофильмов «Жестокий романс» и «Кубанские казаки». А вы когда-нибудь слышали «Сегидилью» из оперы «Кармен» в исполнении русского народного оркестра? Или «Марш Радецкого» Иоганна Батиста Штрауса?

Мне захотелось узнать, кто скрывается за звуком старинных инструментов и создает эту волшебную атмосферу. Почему артисты пришли в оркестр, и к какому инструменту лежит их душа: балалайке, баяну или, может быть, трещоткам? Я начинаю вглядываться в лица.

Первыми вступают балалаечники. Их пальцы двигаются настолько быстро, что ты не можешь уловить их взглядом. Среди музыкантов — мужчина лет 65-ти. Он выглядит так, как я и представляла почему-то себе балалаечников: улыбчивый, добрый, похожий на персонажа детской сказки.

— Я много раз был в Татарстане и читал о нем. По-татарски «бала» — это дитя. Мне понравилась эта аналогия. Какая-то нежность. Мы же играем мягко, пальцами, а на домре звук получается жестче, — рассказал мне после концерта Александр Растегин.

Балалайку подхватывает флейта, единственная в оркестре. Мальчик с краю ловко сменяет бубен на ксилофон, а потом на звонкий треугольник и колокольчики. Рядом на басовой домре играет молодая женщина. Она полностью отдается своему инструменту и будто ведет с ним диалог, не обращая внимания на происходящее вокруг. На лице легкая улыбка.

— Инструмент сам выбрал меня. Я привела в оркестр свою дочь, она с 11 лет играет на аккордеоне. А получилось так, что осталась сама. Я думала, что буду вязать, — поделилась Наталья Никонорова.

Сзади, на возвышении, сидят аккордеонисты. Они сосредоточены на нотах. Спокойно, но уверенно и с силой музыкант Вадим Головин нажимает на клавиши инструмента. В выражении его лица читается одновременно и доброта, и строгость. Он выступает в коллективе уже более 60 лет.

—  Я играл, будучи и главой района, и секретарем райкома, и директором завода. В этом оркестре долгое время выступал мой отец, брат и сын Константин. Он композитор и солист. Сейчас мы готовим к поступлению моего восьмилетнего внука. Он играет на ударных. Оркестр — это наш не второй дом, а первый, — рассказал мне свою историю он.

В перерывах между музыкой Владимир Глейхман не перестает шутить и подбадривать публику: то уча ее хлопать под ритм, то садясь к гостям в зрительный зал.

— Нашему оркестру исполнилось 70 лет. У нас есть свои традиции, праздники и даже семейные династии, — сказал он с гордостью.

Непонятно откуда стали слышны хлопки. Это зазвучали трещотки, а за ними «запели» струны цимбалы. Звуки старинных русских инструментов слились в одну красивую мелодию...

Незаметно концерт подошел к концу. Прозвучала последняя композиция, и все зрители встали. Музыкантов и дирижера наградили аплодисментами и громкими «Браво!». Владимиру Глейхману вручили подарки и благодарственное письмо.

Оказалось, что у оркестра есть давняя традиция. На каждое выступление они берут с собой книгу отзывов. Это старая, уже потрепанная путешествиями и временем, зеленая тетрадка. Ей около 50-ти лет. Интересно, сколько же людей за эти годы побывали на их концертах? На страницах этой книги целая жизнь. Гости выстроились в очередь, чтобы оставить свои пожелания, я с ними. А оркестр попрощался, чтобы в понедельник снова начать репетиции. Простой и душевный балалаечник, строгий и уверенный аккордеонист, веселая и вдумчивая домристка, а вместе с ними и другие музыканты скрылись в гримерной. На улице их уже ждал автобус.